Евгения Мамина - Козырная карта

— Интересно, ты всегда так завлекаешь мужчин? — Он повернул голову, и наши губы почти оказались соединенными.

— Не знаю. Обычно я не имею дела с политиками. Но ты мне нравишься.

А дальше все пошло естественным путем. Тепло камина, последние совместные события словно сплотили нас. Поцелуй был нежным и в то же время страстным. Я оказалась на его коленях, в объятиях. Я подумала, что у него и правда давно не было женщины. Но эта мысль вмиг исчезла. Я находилась в такой же ситуации. Как мышки мы прокрались из гостиной по коридору наверх в его спальню. Вот когда я пожалела, что это не случилось раньше. Его крепкое мужское тело обхватило меня, завлекло в пучину накачанных мускул торса; я ощутила жар прикосновений к его телу, слилась с его губами и дыханием. Его стремительные руки проникали во все потаенные места моего горящего тела, бороздили его просторы и заставляли двигаться в такт с его телом; моя плоть стонала, молила о продолжении всеми своими внутренними потоками и, наконец, допросилась, выплеснув, словно лаву, всю скопившуюся за долгое время влагу желания, страсти и женского начала…

Нет, это была еще не любовь, а лишь движимая животными инстинктами, страсть между мужчиной и женщиной. Он был неиссякаем, и это возбуждало меня еще больше. Кровать стонала под нами и готовилась вот-вот развалиться, а нам было просто ХОРОШО. Я заснула в Володиных объятиях, готовая вот так спать еще много ночей. Но пришло утро. Пришли новые дела. Володя, поцеловав меня, подмигнул на прощание и ушел к другой женщине, по имени ПОЛИТИКА. Весь день я чувствовала небывалый подъем настроения и сил. Мне хотелось действовать. К вечеру ожидались гости, и я занялась подготовкой к ужину. За столом мы сидели с мужем рядом, я видела глаза тени Володи — Миши-Доктора, в которых было несвойственное ему удивление: «Что это ей так весело сегодня?» Владимир был скромен и важен как всегда. Когда гости разошлись, я пошла к себе, ожидая Володиного прихода (мне казалось, что теперь у меня все будет замечательно). Но его не было. Я спустилась вниз. Володя сидел в гостиной с Мишей и Кириллом, обговаривая планы на завтра. Увидев меня, Володя пригласил войти и попросил к 11 часам утра быть готовой ехать с ним на встречу с рабочими районного завода. Я пыталась ему намекнуть взглядом на свое ожидание, но он сделал вид, что ничего не понял.

Всю следующую неделю Володя избегал оставаться со мной наедине. Приезжая очень поздно, он рано уезжал. Мне было плохо и обидно: что-то произошло, а я не знала, что именно. А ведь мне казалось, что между нами возникло что-то общее, НАШЕ. Наконец, как-то днем, перед обедом, я застала его в библиотеке. От моего появления он резко вздрогнул.

— Что происходит, Володя? — Спросила я его прямо. Он уклонился от ответа.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты какой-то странный последнюю неделю. Мы вроде договорились с тобой о взаимном доверии и дружбе, но ты меня избегаешь, словно я чужая.

— Дружба и доверие — теперь это так называется. — Он ухмыльнулся и направился к двери. Я перегородила дорогу.

— Не понимаю, тебе было плохо со мной? Если «Да», то скажи лучше сейчас, потому что я иначе, сгорю со стыда, думая об этом ежечасно.

Он помедлил: «Нет, все было замечательно. Но больше мы не должны этого допускать».

— Почему? Мы же взрослые люди и это естественно.

— Нет. Больше этого не будет. Не проси объяснений. И…прости.

После нашего последнего разговора прошла пара недель. Я чувствовала себя очень неуютно в доме, словно стыдилась чего-то. Владимир полностью погрузился в дела. До выборов оставалось несколько дней, и мы очень редко виделись. Поскольку мною почти никто не интересовался, я взяла привычку уезжать в город и развлекаться. Мне выделялось денежное пособие на месяц, и я тратила его на походы по салонам, барам, магазинам. Я сдала на права и пользовалась машинами, что стояли в гараже (благо их было предостаточно). Затем я осуществила давно задуманное: продала квартиру в городе, где жила раньше и купила маленькую квартиру в Москве. Теперь у меня было место, где можно скрыться от всех, побыть наедине с собой. Затем я сделала в ней ремонт (конечно, ни Владимир, ни его коллеги ничего не знали об этом), со временем обставила ее. Еще мне хотелось устроиться на работу, чтобы не терять навыки. И даже стала подумывать о работе в школе, учителем информатики или английского языка. Вот это уже нельзя было скрыть от бригады Володиных консультантов. Мне было запрещено это делать. «В контракте оговорено, что ты являешься женой и домохозяйкой. Про работу там нет ни слова». На какое-то время я смирилась с этим. Пока моя роль в Володиной жизни как нельзя лучше отражалась на его имидже. Пока я была занята обустройством своей квартиры, прошли выборы и, как предполагалось, Володя победил. Избрав нужную тактику, теперь он и его бригада занимались планами на будущее — депутатское кресло давала большие возможности. Мне вновь пришлось большую часть времени проводить дома, поскольку Володя было под постоянным прицелом прессы, и если я была нужно как «ширма для депутата», то я была на месте. С того памятного вечера, у нас с Володей больше не было интимных встреч. Мы общались, бывали вместе на вечерах, где сидели рядом. Он всегда был галантен и нежен. Но если я начинала приближаться к нему чуть ближе, чем требовал этикет, он тут же застывал и превращался в безразличную статую, которую я видела в нем при наших первых встречах. Я пыталась понять, в чем проблема. Но сделать это было трудно. Со мной на эту тему он не говорил, у других было неудобно спрашивать. Но, только наблюдая за его жизнью (а к лету она стала более размеренной и регламентированной), я, зная о его ежедневном распорядке от секретаря, замечала, что раз в полторы недели, он отменяет все встречи и плановые дела, берет Доктора и куда-то уезжает. Даже шофер остается дома. Этот факт показался мне подозрительным. Какие тайны могут быть у этих двух людей? Что вообще я успела узнать о Володе за все это время, кроме того, ЧТО ОН разрешает мне увидеть. Может у него женщина на стороне? Вдруг они занимаются чем-то незаконным, например убийства? Мысль была глупой, но она имела под собой почву: я не хотела иметь никакого отношения к киллерству, а на все мои расспросы об этих поездках, никто ничего не мог ответить. Сомнения (и ревность, конечно) угнетали меня, когда я решила последовать совету ревнивых жен и проследить, где он бывает. Я заранее уехала из дома, чтобы ждать его машину в паре километров от дома на перекрестке. Когда машина появилась, я поехала следом. Володя направлялся не в Москву. Через полчаса езды по трассе, машина съехала с шоссе и направилась в сторону какого-то поселка по проселочной дороге. Если на трассе я могла не высовываться из рядов машин и ехать незаметно для них, то на проселочной дороге меня было легко заметить. Поэтому я проехала мимо поворота, а вернулась домой. Но уже на следующий день я заехала в этот поселок, решив изучить его и постараться найти место, заинтересовавшее Володю и Мишу-Доктора. Результат были неутешительным: это было малюсенькое село, от которого в разных направлениях уходили еще 2 дороги. Одна вела в поселок городского типа, а другая в лечебный санаторий закрытого типа. И как мне сказали, это была больница для душевнобольных. Я и предположить не могла, куда же ездили мои наблюдаемые…