Шери Уайтфезер - Магия притяжения

Как и его чувства к Эмили.

Он прикрыл ее одеялом. У нее был такой измученный вид, что у Джеймса защемило сердце.

— Тебе нужно отдохнуть.

Она не стала спорить.

— Может быть. Немножко. Я только подремлю. Он собрался встать с кровати, но она удержала его: Не уходи. Побудь со мной, пока я не усну.

— Ты правда этого желаешь? Мне бы не хотелось беспокоить тебя.

— Правда, — она приникла к нему, и он обнял ее, чувствуя, что ему нужно быть рядом с ней.

Эмили проснулась утром и поняла, что проспала всю ночь. Ничего себе вздремнула!

Сев в постели, она огляделась, размышляя, где может быть Джеймс. Ей было известно, что он взял отпуск на несколько дней, поэтому он должен быть где-то поблизости.

Эмили прошла в ванную, посмотрелась в зеркало, потом умылась и почистила зубы, решив, что с расчесыванием волос можно повременить. Ей хотелось увидеть Джеймса.

Она обнаружила его в кухне. Повернувшись к ней спиной, он собирался варить кофе.

Эмили молча наблюдала за ним. Когда он рассыпал кофе, она улыбнулась.

Внезапно почувствовав ее присутствие, Джеймс резко повернулся, и у нее екнуло сердце.

— Эмили? Почему ты не в постели?

Интересно, известно ли ему, как он великолепно выглядит утром? Сильный, высокий, волосы взлохмачены после сна.

— Я проспала почти четырнадцать часов. Мне кажется, что у меня есть право встать наконец с кровати.

— Ты поменяла повязку?

— Нет еще.

— Хочешь, я сделаю это?

Эмили сделала шаг назад.

— Нет, — она не хочет, чтобы он увидел безобразную рану у нее на ноге. — Я сама.

Джеймс провел ладонями по своим джинсам.

— Болит?

Эмили отрицательно покачала головой.

— Скорее туго, чем больно.

Он приблизился к ней.

— Садись, я налью тебе чашечку чаю.

Эмили смущенно отвела глаза.

— Мне показалось, что ты собираешься варить кофе.

— Да, но для тебя я купил зеленого чая. Он очень полезный.

Она обреченно вздохнула. Понятно, что Джеймса беспокоят результаты биопсии. Ее они тоже волнуют, но ей не хочется, чтобы он обращался с ней как с полной развалиной.

— Я бы все-таки предпочла кофе.

— Тем хуже для тебя. Ты будешь пить чай.

— Ты ведешь себя как старая нянька.

Вместо ответа он бросил на нее свирепый взгляд.

Эмили постаралась скрыть улыбку.

— Прекрасно, мистер Злючка, я попробую твой дурацкий чай.

— Вот и хорошо.

В мгновенье ока Джеймс оказался возле нее, и у Эмили перехватило дыхание, когда он ласково обнял ее. Она приникла к нему.

— Ты сводишь меня с ума, Джеймс Далтон.

Они посмотрели друг на друга. И когда он провел пальцами по ее щеке, Эмили почувствовала, что тает от его прикосновения. Несмотря на то что его руки загрубели от тяжелой работы, он удивительно нежно прикасался к ее лицу, и ей нравилось это ощущение.

Джеймс — ее ангел-хранитель? Загадочное создание с золотистым оттенком кожи и большими темными крыльями за спиной?

— Ты волшебник, — прошептала Эмили.

Он ответил ей таким поцелуем, который околдовывает, проникает прямо в сердце. Джеймс — ее мужчина, о котором она мечтала в долгие дни одиночества и тоски.

— Я налью тебе чаю, — сказал Джеймс, оторвавшись от ее губ. Эмили попыталась унять трепещущее сердце.

Они сели за стол напротив друг друга и принялись за тосты с джемом.

— Довольно приятно, когда с тобой нянчатся, призналась Эмили.

— У тебя усталый вид.

— Потому что я слишком много спала.

— Потому что ты измучилась.

Это правда, призналась себе Эмили. Операция отняла у нее все силы.

— У меня будет достаточно времени, чтобы окрепнуть.

— Только отпуск.

Эмили взяла второй тост. Клубничный джем был сладким и густым.

— Пока все идет хорошо.

Джеймс улыбнулся, но секунду спустя он нахмурился, и Эмили поняла, что его мысли устремились к чему-то другому. Или кому-то.

— Она причинила тебе боль, Джеймс?

Он поднял голову.

— Что ты сказала?

— Та женщина, которую я напоминаю тебе. Она причинила тебе боль?

— Нет.

— Тогда почему ты не с ней?

— Так получилось.

— Но почему? — Эмили попыталась заглянуть ему в глаза и увидела страдание, которое, как ей показалось, в эту минуту он не пытался скрыть. — д Ведь я вижу, что ты любил ее.

Джеймс поднес чашку к губам, но тут же поставил ее на стол. Эмили заметила, что у него дрожат руки.

— Я не хочу говорить об этом.

— Но это не честно! Это не… — Эмили не могла найти слов, и внезапно ее осенило. Она почувствовала правду.

— Она умерла, да? Поэтому ты не с ней?

Джеймс замер. Он буквально окаменел.

Эмили почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Ответь мне.

Молчание. Гробовое молчание.

— Проклятье, Джеймс! Ответь же мне!

— Да, — резко сказал он. — Она умерла.

— От чего? От рака? — Когда он передернулся от боли, Эмили вцепилась руками в стол. — Так вот в чем дело! — выкрикнула она. Вот почему он так нянчится с ней! — Ты мог бы сказать мне.

— Прости, но я не мог. Просто не мог.

Эмили пыталась не расплакаться. Джеймс не должен видеть ее слез. Он заботится не о ней. Другая женщина постоянно занимает его мысли — его прошлая возлюбленная, которую Эмили всего лишь напоминает ему.

— Не надо ненавидеть меня, — вырвалось у него.

Ненавидеть его? Почувствовав, что ее знобит, Эмили обхватила себя руками. У нее никогда не будет ненависти к нему, такому нежному и доброму, ее первому мужчине. Но, несмотря на это, его предательство, точно тупой нож, полоснуло ее по сердцу Боль была повсюду — в сердце, в душе. Даже нога заболела сильнее.

Господи! Что с ней происходит?

— Прости, — повторил Джеймс.

Когда Эмили поднялась из-за стола, комната поплыла у нее перед глазами.

— Мне нужно лечь, — успела она сказать, падая на пол.

И тогда он, ее ангел-хранитель, подхватил ее на руки, оберегая и защищая.

Джеймс отнес ее в постель, и Эмили дала волю слезам. Он прижал ее к себе, укачивая, как ребенка, и она, слыша глухие удары его сердца, поняла, что он тоже в смятении. Она приникла к нему, а Джеймс тихо баюкал ее, успокаивая своим голосом и звучавшей в нем искренней печалью.

Наконец она вытерла слезы. Его предательство было неумышленным.

— Ты смотришь на меня и видишь ее? Ведь так же?

— Возможно, так было вначале, но теперь все по-другому. Я знаю, кто ты, и я знаю, что ты нужна мне. Но то, что происходит между нами, пугает меня.

Ее тоже пугает это. Джеймс стал частью ее существа, частью ее сердца. Что она будет делать без него?