Сердце во власти шейха - Ким Лоренс
— Я… остановись… нет, пожалуйста, только не останавливайся! — застонала она, боясь, что он может прекратить свои ласки.
Ее сердце забилось неровно, когда он стал страстно ее целовать. Ту свободу, которую она почувствовала, когда приоткрыла для него свои губы, нельзя было сравнить с бурной реакцией ее тела на движения его языка — ее тело содрогалось от возбуждения, ее лоно стало горячим и влажным.
Пока Камель с таким безумным желанием продолжал ее целовать, его пальцы запутались в шелке ее волос, затем одной рукой он обхватил ее лицо, а другой, забравшись под подол ее ночной рубашки, стал ласкать нежную кожу бедер, затем талии, пока не добрался до ее полных грудей. Камель на ощупь расстегнул одну верхнюю пуговицу, затем, не желая больше ждать, раздраженно потянул за края, отрывая все остальные пуговицы, и, наконец, обнажил ее грудь.
Ханна выгнула спину, как только он начал ласкать губами сначала один ее возбужденный сосок, затем другой. Она вздыхала и стонала, пока огонь в ее теле не стал практически невыносимым. Камель поцеловал ее в живот, затем провел ладонями между ее грудей и по ее трепещущему животу.
Полная обнаженность не заставила ее стесняться, а даже, наоборот, дарила радость свободы. Ханна обвила его шею руками и притянула к себе ближе. Их поцелуи были такими же страстными и горячими. Она сильнее выгнула спину, чтобы прижаться своей обнаженной грудью к его сильному мускулистому торсу, желая, чтобы между ними не было никакого расстояния.
Внезапно почувствовав некоторое смущение из-за своей неопытности, Ханна закрыла глаза, но открыла их, когда Камель направил ее руки к своему горячему возбужденному члену. Она не смогла удержать удивленного вздоха, который вырвался у нее из груди.
«По крайней мере, постарайся выглядеть так, как будто ты понимаешь, что делаешь, Ханна».
Камель застонал, когда она начала ласкать, экспериментально сжимая, его твердый пенис. Он крепко закрыл глаза и начал тяжело дышать. Затем внезапно он остановил ее ласки и откинул ее обратно на подушки.
Ханна застонала, затем и вовсе не смогла сдержать свои крики, когда он прикоснулся к ее влажному лону.
— Тебе это нравится? — хрипло произнес Камель, продолжая ласкать ее, заставляя все ее тело содрогаться от наслаждения.
Ханна быстро закивала, ближе придвигая к нему свои бедра.
— О, да… очень хорошо.
Камель склонился над ней и, не отрывая от нее своего взгляда, прижал ее ладонь к своей груди.
— Ты так прекрасен, — сказала Ханна, прикасаясь к его сильной твердой груди.
Камель сглотнул. Как же сильно он ее хотел.
— Я возжелал тебя, как только увидел. — Он прижался к ней сильнее, давая ей понять, насколько нестерпимым было его желание.
— Я тоже этого хочу. — Ханна сильнее раздвинула свои бедра.
Она ожидала, что ощутит напряжение в этот последний момент, когда уже ничего нельзя повернуть назад, но она, наоборот, расслабилась. Все произошло не так болезненно, как она себе представляла, а когда ее лоно стало сжиматься от наслаждения, она закрыла глаза, чтобы просто сосредоточиться на том, что происходило, на своих ощущениях, на том, как чудесно Камель наполнял ее, овладевая ее телом и ведя ее куда-то… И когда наконец наслаждение стало практически невыносимым, она отпустила себя, позволив волне страсти накрыть себя с головой. Она услышала низкие стоны Камеля, почувствовала, как он достиг своего пика.
Но она не потерялась. Она была там же, где все начиналось, накрытая горячим телом Камеля.
Немного позже к ней все-таки вернулся дар речи, но произнести полное предложение она еще не могла.
— Вау! — пробормотала Ханна, уставившись в потолок.
Он повернул к ней голову.
— Для твоего первого раза многообещающе.
На этот раз, когда она замахнулась на него подушкой, он не стал ее останавливать.
Завязавшаяся между ними битва подушками закончилась на полу, где позже их тела снова превратились в одно.
Глава 9
Когда Ханна проснулась, было уже светло, и в постели она была одна. Она провела рукой по простыне возле себя и почувствовала тепло. Немного разочарованно она вздохнула. Ханна и не ожидала увидеть его рядом с собой, но ей бы было… приятно. Пожалуй, на эту часть отношений она может не рассчитывать. Но еще прошлой ночью она думала то же самое об их сексуальной жизни. Как необычно, в хорошем смысле этого слова, что эта часть их брака, которая казалась ей самой сложной, которую она так боялась, оказалась самой простой и приносила море наслаждения.
Ханна удовлетворенно вздохнула, затем улыбнулась. Все, что произошло, было таким естественным, простым, но просто великолепным.
Внезапно Ханна резко села на кровати, почувствовав внезапную панику. Она рассчитывала, что прошлая ночь обязательно повторится скоро и станет постоянным событием. Но что, если этого не произойдет? Еще недавно она не знала, чего не хватало в ее жизни, и поэтому ее невинность никак ей не мешала, но теперь она испытала плотское наслаждение. Ханна тяжело вздохнула. Если на этом близость между ними завершится, это будет просто… ужасно. Одна ночь, и Камель уже стал ее собственным наркотиком, и она тут же попала под зависимость.
Ханна приняла душ, затем переоделась в рекордно быстрые сроки, все это время размышляя о том, стоит ли ей прямо спросить Камеля о том, что ее волновало. Она направлялась в комнату Сары, когда в буквальном смысле столкнулась с ним.
На Камеле были спортивные шорты и футболка, и выглядел он так прекрасно, что ей ничего не оставалось, как глупо очарованно уставиться на него.
— Я был на пробежке.
Ханна кивнула, думая о том, что, наверное, действительно возможно стать парализованной от возбуждения. Если бы она осталась в постели, присоединился бы он к ней? Она прикрыла глаза ресницами, представляя, как он стягивает с себя влажную футболку и…
— А ты? — спросил Камель.
Ханна виновато потупила глаза, чувствуя, как ее щеки наливаются краской.
— Я собиралась навестить Сару и Олив с щенками.
— Сара?
— Наш шеф-повар… но она нечто больше. Я буду готова к перелету.
— Я уверен в этом. Тогда и увидимся.
Но увиделись они гораздо раньше. Камель вышел из душа и стал просматривать свою электронную почту, когда услышал, как хлопнула дверь в спальню. С силой захлопнутая дверь еще не означала проблему. Поэтому Камель решил
