Патриция Хорст - Лучший из лучших

— Мы справимся и без него. Он мне не нужен, и маме тоже.

— Ошибаетесь, Конфетка, ей он нужен. Более того, он — главное, что ей нужно… или станет главным, после того как вернется домой ее внук. И я верю в ее разум. Ваша мать потеряла способность ходить, а не думать. И она справлялась, пока вы путешествовали по Европе. Она не нуждается в сторожевом псе.

— Так что мне теперь надо делать?

— Лучше всего, — сказал Ник, обняв ее крепче, — отправляйтесь обратно домой, пригласите его на обед и приготовьте все по первому классу.

— Я могу ненароком отравить его!

Ник засмеялся и поцеловал ее горячий лоб.

— Тогда я приготовлю обед, а вы будете сидеть в гостиной с отцом и матерью и вести приличную беседу. Помните, Элизабет нужно будет на кого-то опереться, когда мы завтра уедем. А Грейс понадобится вся моральная поддержка, какая только возможна.

Солнце неторопливо погружалось в воды океана. Волны с тихим шелестом набегали на песок, словно смывая гнев и горечь, царившие в душе Лорены. Она спрятала залитое слезами лицо на груди Ника.

— Я так любила его когда-то, — прошептала она.

— Он тоже любил тебя, девочка, все время любил. — Ник взял ее за подбородок и поднял прелестное, влажное от слез лицо. — Разве мог он не любить тебя?

— Странно, однако, он проявлял эту любовь.

— Так уж обстоят дела с нами, мужчинами. Мы не всегда можем показать или рассказать о своих чувствах.

Всем своим существом Ник ощущал, что она ждет чего-то большего, нежели слова и дружеское объятие, что она нуждается в настоящем поцелуе, чтобы снова обрести уверенность в себе, в том, что ее любят. Разве мог он устоять?

Как хорошо держать ее в руках. И как хорошо целовать ее, подумал Ник, приникнув к нежным губам. У нее изумительный рот. Теплый, щедрый. Она ничего не скрывает, отдает все, что есть.

Лорена вписалась в его объятия идеально, будто была создана для этого. Он прижался сильнее и почувствовал ответное движение ее рта — и здесь полная гармония.

Мысли лихорадочно заметались в голове Ника. Камень, на котором они сидели, был скрыт от дома густыми кустами. Ему доводилось заниматься любовью и в менее уединенных местах, на заднем сиденье патрульной машины, к примеру. Ник почувствовал, как Лорена слегка задрожала, понял, что она готова отдаться ему, знал, что может сделать это быстро, но так, чтобы она ощутила себя желанной, забыла гнев и потрясение от неожиданной встречи с отцом, чтобы могла наслаждаться жизнью…

— Идем домой, Конфетка. — Ник не стал дожидаться, пока страсть возьмет верх над приличием. Видит Бог, ей не нужно лишних сложностей. А что, как не лишние сложности, сулит ей скоротечная связь с нанятым ею детективом? А ему не нужна лишняя ответственность, он не обязан заполнять пустоту в ее сердце, оставленную много лет назад не им. В конце концов, это нечестно.

7

Лорена приложила максимум усилий, вспомнила все, чему так долго училась, и с помощью Ника в рекордно короткое время устроила настоящий пир. Тем не менее обед прошел весьма напряженно.

Элизабет настояла, чтобы ели в. столовой, и достала столовое серебро, подсвечники и сервиз как для торжественного приема. Ник справедливо подозревал, что миссис Гордон не планировала именно такого обеда, приглашая их обменяться вечером собранной информацией.

Она сияла от удовольствия, сидя во главе длинного стола.

— Ник, вы садитесь, пожалуйста, рядом со мной, а ты, Доналд… ты садись, как обычно, напротив меня.

Лорена являла собой полную противоположность матери. Глаза источали холод высокогорных ледников, а молчание было красноречивее любых слов. Она сидела между отцом и матерью, но демонстративно обращалась только к Нику.

— Налейте мне, пожалуйста, бордо, Ник, — попросила она, разливая по тарелкам охлажденный суп. Шампанское, на котором также настояла ее мать, Лорена подчеркнуто игнорировала.

Нику пришлось встать со своего места, чтобы выполнить ее просьбу — вино стояло рядом с мистером Гордоном. Проходя с бутылкой вина у нее за спиной, он ущипнул ее за упругую попку и прошипел ей в ухо:

— Извольте улыбаться, Лорена.

Она тихонько взвизгнула от неожиданности, покрылась так шедшим к ее лицу румянцем и послушно улыбнулась.

— Замечательно, — сказал Ник, вернувшись на свое место напротив Лорены и попробовав суп.

Он насмешливо улыбнулся, показывая, что явно не одобряет ее показного невнимания к обоим родителям. К счастью, Лорене хватило ума внять этому немому укору, и с первым блюдом было покончено без открытого объявления войны. Она с трудом съела несколько ложек, потом подняла массивную серебряную супницу и с величественным видом прошествовала в кухню. Ник, убедившись, что миссис и мистер Гордон увлечены разговором и не обращают на него никакого внимания, собрал пустые тарелки и последовал за Лореной.

— Ну что, — спросил он, — успокоились? Все прошло не так уж и плохо.

— Все прошло просто отвратительно, — огрызнулась она. — Я с трудом переношу этот глупый фарс и делаю это только ради мамы. Будь моя воля, он бы давно покинул этот дом. И знал бы, что возвращаться не надо никогда, ни при каких обстоятельствах! — Лорена яростно трясла миску, перемешивая кудрявый салат с эстрагоном и ореховым маслом. Попробовала сначала сама, потом зачерпнула полную ложку и положила ему в рот. — Лучше скажите, стоит добавить немного уксусу?

— Думаю, нет, — ответил Ник. — Кстати, запах из духовки доносится просто упоительный. Я всегда считал, что моя стряпня достойна уважения, но никогда не предполагал, что можно добиться такого результата с обыкновенным цыпленком.

— Если бы было иначе, это означало бы, что все деньги, потраченные на мое образование, ушли впустую. И поберегите ваши любезности для мамы, меня вам не смягчить. — С этими словами Лорена подхватила хрустальный салатник и направилась в столовую. Ник последовал за ней.

Они достигли двери столовой в ту минуту, когда Доналд произнес:

— Элизабет, ты удивительно хороша сегодня. Такая же красавица, как и раньше.

Услышав эти слова, Лорена круто повернулась, наткнулась на Ника и выпустила салатник из рук.

— Да как он смеет! Вы слышали это, Ник? — Она задыхалась от ярости.

— Какого черта! — Он подхватил на лету салатник. — Да, я слышал. Ваш отец только что сделал комплимент вашей маме. Что вас так возмутило? Было бы лучше, если бы он оскорбил ее?

— Было бы лучше, если бы она немедленно указала ему на дверь. Как она может, после всего случившегося, мириться с его лицемерием?

— Почему бы считаете, что он не может говорить искренне?