Синди Майерс - Всевластие любви

— Ну, разве не очаровательная пара? — спросила мать Джоуни.

— Они отлично подходят друг другу, — кивнула Джи Пи. — Мне трудно представить лучшего мужчину.

В том-то все и дело. Через десять минут после знакомства с Картером Джоуни поняла, что бабушка будет от него без ума. По идее, столь сексуальный бойфренд внучки должен был бы заставить Джи Пи угомониться. Однако как трудно оставаться в рамках платонической любви, когда встречается такой мужчина.

— Обед готов, мама? — спросила она. — Я умираю с голоду.

Джоуни глянула на Картера.

— Да-да, я тоже голоден.

Картер произнес правильные слова, но по его взгляду было ясно: он имел в виду не тушеное мясо.

— Тогда за стол.

Отец встал и направился в столовую, Джоуни неохотно пошла к своему месту.

— Что-то не так? — прошептал ей Картер.

Она помотала головой. Все в порядке, за исключением того, что она собирается разочаровать людей, которых любит больше всего на свете. Они ждут сообщения о помолвке. Романа. Долгой счастливой жизни. А Джоуни не могла им этого дать.

— Тогда садись.

Картер подвинул ей стул.

Она села и усилием воли заставила себя мило улыбнуться.

— Надеюсь, вам понравится тушеное мясо.

Мать поставила блюдо в середину стола. Красиво поджаренное мясо окружали великолепный картофель, морковь и лук.

— Я люблю тушеное мясо. — Картер развернул салфетку и положил на колени. — Выглядит очень аппетитно.

— Вы говорили, что познакомились с Джоуни в ресторане, — сказала Джи Пи. — Что вы ели?

Он широко улыбнулся.

— Сказать по правде, я был так увлечен Джоуни, что не могу припомнить, что лежало у меня на тарелке.

— Когда мужчина не помнит, что он ел, это настоящая любовь, — заметил отец, разрезая мясо.

— По-моему, это так романтично, — вздохнула мама, передавая соусник с подливкой.

— Знаете, романтические встречи — в духе нашей семьи, — сообщила Джи Пи.

— Правда?

Картер протянул свою тарелку.

— О да. — Мама придвинулась к ним. — Мы с отцом Джоуни встретились в клубе для военнослужащих, когда он служил на воздушной базе в Келли. Мы оба пришли с другими, но кончилось тем, что весь вечер протанцевали друг с другом. — Она нежно посмотрела на мужа. — Это была любовь с первого взгляда. После этой ночи мы стали неразлучны. Через три месяца мы сбежали.

— То же самое и у нас с дедушкой Джоуни, — заявила Джи Пи. — Когда я впервые увидела его в кожаной летной куртке, я поняла, что этот человек создан для меня. — Она хихикнула. — Разумеется, он видел во мне сопливую девчонку, к тому же довольно костлявую. Мне было семнадцать лет, а он уже был летчиком, привлекавшим сердца записных красавиц. Поэтому мне нужно было как-то привлечь его внимание.

Картер засмеялся.

— И что же вы сделали?

— Я тайно пробралась в его самолет. Это был «Стирман-4Е», биплан с открытой кабиной. На переднем сиденье у него были сложены какие-то приспособления, я забралась под них и прикрылась ими. Я тогда была немного меньше, но все равно там было очень тесно, и мне пришлось прикусить язык, чтобы не закричать, когда мы взлетели. — Она засмеялась. — Я раньше никогда не летала на самолете и не ожидала, что мне станет так плохо.

— А когда он вас обнаружил? — спросил Картер.

— Я подождала, пока мы набрали высоту, и выскочила, как черт из табакерки. Всю эту сцену я запланировала, но, едва огляделась, все умные слова улетучились у меня из головы. «Я не могу поверить, что вы каждый день переживаете такой ужас», — сказала я.

— Ты расскажи, что он ответил, — вмешалась мать Джоуни, хотя все, кроме Картера, слышали эту историю по крайней мере раз пятьдесят.

— Оправившись от удивления, он сказал: «Мне не раз доводилось возить интересные грузы, но никогда не встречал женщины, у которой хватило бы смелости полететь со мной». — На лице у Джи Пи появилось мечтательное выражение. — Думаю, тогда он понял, что встретил свою судьбу.

— А через шесть недель они поженились, — сказала мама Джоуни и посмотрела на дочь. — Женщины в нашей семье легко влюбляются. Когда мы встречаем подходящего человека, мы знаем, что это судьба.

Джоуни захотелось утонуть в своем кресле и натянуть на голову салфетку, как она это делала в детстве, когда хотела исчезнуть. И как только ее угораздило появиться в такой романтической семье.

— В нашу первую встречу Джоуни сказала мне, что не верит в судьбоносные столкновения.

Она бросила взгляд на сидящего рядом человека. Заткнуть бы ему рот салфеткой. Или накинуть петлю…

— Знаете, она немного упряма. — Картер подмигнул Джоуни. — Но ведь я тоже.

Почему от едва заметного подмигиванья у нее внутри все заплясало, как у девочки на первых танцах? Почему ее тело и разум не могут прийти в согласие по поводу чувств к этому человеку?

Джи Пи отложила нож и вилку и посмотрела на них.

— Вы, кажется, хотели сегодня о чем-то сообщить?

Картер взглянул на Джоуни. Она притворно улыбнулась и сложила салфетку на коленях.

— В госпитале открылась новая учебная программа, и меня попросили быть одним из инструкторов. Это для меня большое повышение.

Родители и Джи Пи с неуверенной улыбкой переглянулись, Джи Пи перестала улыбаться.

— Я имела в виду не твою работу. Разве вы не хотите кое-что нам сказать? Картер?

Она бросила на него пронзительный взгляд.

К его чести, он не растерялся.

— Нет, Джи Пи. Но когда у нас будет что сообщить, вы узнаете об этом первой.

Джоуни показалось, будто в наступившей тишине она слышит, как затвердевает подливка.

— Почему бы нам не пойти в гостиную выпить кофе с десертом? — Мать наконец сняла напряжение. — Я приготовила итальянский пирог с кремом.

Джоуни подавила стон: лично приготовленный итальянский пирог с кремом говорил о том, что вечер устроен по особому случаю. Она могла поручиться, что в холодильнике остывает бутылка шампанского.

Джоуни, Картер, отец и Джи Пи покорно прошествовали в гостиную. Джи Пи снова села в кресло-качалку, положила руки на колени и начала быстро раскачиваться, сосредоточив взгляд на руках. Обручальное кольцо еще сверкало на ее пальце, золото ровно блестело после пятидесяти лет носки.

Мать вернулась с разрезанным пирогом и чашками кофе на подносе. Картер откусил и восторженно округлил глаза.

— Миссис Монтгомери, это лучший пирог, который я когда-либо ел, — восхищенно доложил он.

Мать, обрадовавшись, покраснела.

— Я очень рада, что вам понравилось. Но вы можете называть меня Дэл. В конце концов, вы фактически член семьи.