Марион Леннокс - Поцелуй на краю света

— Ты не до конца откровенен со мной. Почему я должна откровенничать с тобой?

— Тебе нет необходимости ничего мне рассказывать, — спокойно ответил Финн. — Я просто пытаюсь отвлечь нас обоих от оставшихся леденцов.

— Завтра на завтрак у нас будут жареные ящерицы, — сказала она, теснее прижавшись к нему, и он с облегчением понял, что продолжение допроса отложено.

— Как мы будем это делать?

— Мы можем заглянуть на какой-нибудь кулинарный форум, если в твоем бойскаутском ноже есть встроенный компьютер со спутниковым Интернетом. Или мы можем использовать метод, которому меня научила моя бабушка.

— Бабушка научила тебя готовить ящериц?

— Теоретически. Практики у нас не было. В квартире, где мы жили, ящериц не было. Да и костры мы там тоже не могли разводить.

Наверное, это от бабушки-аборигенки Рейчел унаследовала свои красивые темные глаза и смуглый цвет лица.

— Твоя бабушка была специалистом по приготовлению ящериц?

— Самым лучшим, — рассмеялась Рейчел. — И костры она разводила лучше всех. Если бы она сейчас была здесь с нами, ей не понадобился бы твой чудо-нож.

— Ты хочешь, чтобы я на тебя обиделся?

— Прости, — сказала она. — Я пошутила.

Наступило молчание, и Финн уже подумал, что Рейчел уснула, как вдруг она неожиданно спросила:

— Ты правда хочешь узнать о моем ребенке?

У Финна перехватило дыхание. Почему он чувствует себя так, словно она предлагает ему бесценный дар?

Ему следовало ответить «нет». Ему не нужна такая близость. Он спросил ее о ребенке, чтобы сбить с толку, но сейчас…

Он хотел узнать, что произошло. Очень хотел.

— Если ты готова мне о нем рассказать.

— Готова, — призналась Рейчел. — Я редко говорю о своей малышке, но когда делаю это, она словно на какое-то время возвращается.

— Тогда расскажи мне о ней, — попросил Финн, и она услышала в его тоне искренность.

Финн молча держал ее в объятиях, пока она рассказывала ему о том, как влюбилась без памяти в ведущего танцора из балетной труппы ее сестры, об их коротком браке, о вспышках гнева Рамона, которые так ее пугали. О тех напряженных периодах, когда у труппы наступал перерыв в работе, и Рамон прикладывался к бутылке. О той роковой ночи, когда по его вине произошла автоавария, и Рейчел произвела на свет семимесячную девочку, которая оказалась слишком слаба, чтобы выжить. О том, что она назвала ее Элизабет в честь своей бабушки.

— Я была в сознании и смогла ее подержать, — прошептала Рейчел. — Я помню, что она дышала. Помню, как она обхватила своими крошечными пальчиками мой палец. Она была со мной очень недолго, но навсегда останется в моем сердце. Я пострадала в аварии, но совсем не помню боли. Я всегда буду благодарна врачам за то, что они не сразу стали заниматься моими ранами и позволили мне побыть с моей малышкой, пока она была жива и нуждалась во мне.

Когда Рейчел замолчала, Финн подумал о том, что натворил ее бывший муж, и внутри у него все закипело от ярости. Он хотел найти и как следует проучить Рамона за то, что тот заставил Рейчел страдать, но сейчас в его силах было только держать ее в объятиях.

Через некоторое время она уснула, но он по-прежнему ее не отпускал. Разве он мог это сделать, когда, прежде чем погрузиться в сон, она пробормотала: «Я рада, что ты здесь»?

«Я тоже рад», — подумал Финн.

Но почему он продолжает скрывать от нее правду о Конни и Ричарде? Почему не хочет ей открыться?

Нет, так больше не может продолжаться.

Он должен был поддерживать огонь, и в конце концов ему пришлось разомкнуть объятия и оставить ее. Она что-то недовольно пробормотала во сне, и он ее поцеловал, прежде чем пошел подкладывать дрова в костры.

Рейчел потрудилась на славу. Пока он пытался добыть огонь, она спускалась вниз и собирала куски древесины, застрявшие в камнях на берегу.

Ему было тяжело наблюдать за тем, как она это делала. На нее мог напасть крокодил. Эти кровожадные твари любят отдыхать на плоских камнях у воды. Они пока не видели ни одного, но в вылазках Рейчел риск все равно был.

Ее нога явно еще не восстановилась до конца, но она ни разу не пожаловалась ему и собрала больше дров, чем он мог ожидать. Неудивительно, что она сейчас спит.

Он находился всего в двух десятках метров от нее, но его тело уже соскучилось по ней. Его переполняло новое непонятное чувство, и он не знал, что с этим делать.

Когда он впервые увидел эту женщину, он мысленно отнес ее к той же категории, к которой принадлежала его мать и другие жертвы его отца. Но потом Рейчел доказала ему, что она, несмотря на внешнюю хрупкость, не является беззащитным созданием, с которого нужно сдувать пылинки. Она сильная, уверенная в себе женщина, которая может за себя постоять.

Ему следовало сказать ей правду. Она не верит, что у него есть дети. Она думает, что он солгал, чтобы сбить с толку Мод.

Он ей объяснит, как в его жизни появились Конни и Ричард. А как насчет всего остального? Должен ли он ей говорить, что он владелец компании морских путешествий, которая организовала этот злополучный круиз?

Наверное, пока нет, потому что он не уверен в своих чувствах к Рейчел и не хочет, чтобы что-то постороннее влияло на развитие их отношений.

Особенно его деньги. С тех пор как он унаследовал отцовскую компанию, он неоднократно получал доказательства того, как деньги подогревают интерес женщины к мужчине.

Когда умер его отец, он встречался с девушкой, которая жила по соседству. Их отношения не были серьезными. Они были скорее друзьями, чем парой, но когда он получил наследство, она стала назойливой и без конца повторяла, что всегда считала их женихом и невестой. Когда Финн сказал ей, что она выдает желаемое за действительное, она пригрозила, что подаст на него в суд.

Ее реакция на его деньги привела его в ужас, поэтому женщинам он чаще всего представлялся простым кораблестроителем, каким всегда себя считал.

Это уже не первый раз, когда он использовал сводного брата и сестру, чтобы не брать на себя обязательства. «Мне не нужны серьезные отношения. Я уже забочусь о двоих детях», — говорил он в таких случаях.

Готов ли он сейчас убрать броню, которой окружил свой внутренний мир? Готов ли отказаться от свободы ради женщины, которую знает меньше недели?

Здравый смысл говорил, что это безумие, но он его не слушал.

Должно быть, новые чувства вызваны мощным выбросом адреналина. Ничто больше не могло это объяснить.

А может, все дело в том, что Рейчел не похожа ни на одну из тех женщин, которых он знал раньше? Рядом с ней он чувствовал себя по-другому. Рядом с ней он хотел верить.