Карен Брукс - Звёздная жизнь

Линда задумалась.

— У вас есть воздушная кукуруза? — спросила она. — И какая-нибудь красная ткань, которая вам не нужна?

Сдвинув брови, Тролль напряженно думал.

— Что касается кукурузы, то у меня всегда в запасе тонна на случай непогоды, — сказал он. — А вот красной тряпки… — Его взгляд прояснился. — Эврика! — заявил он, победно подняв указательный палец. — Есть старая красная скатерть, я хотел порвать ее на тряпки. А зачем вам? Или у вас есть идея, и мне не придется часами стоять по пояс в снегу? Если так, то я ваш навеки. — Он ухмыльнулся. — Вы мой рождественский ангел.

Грейс нетерпеливо потрясла рулеткой. По металлической ленте к руке Оллкрафта пробежала волна — легкое отражение ее недовольства. Его нелепые шутки стали просто возмутительными за последний час, с тех пор как Тони их оставил вдвоем заниматься убранством дома.

— Замолчите, — сказала девушка. — У меня действительно есть идея. Как-то в школе, где учится Долли, родительский комитет украшал под Рождество лестничные пролеты. Вы же знаете, что денег у таких комитетов не очень много, поэтому мы должны были что-то придумать. Мы сделали связки из сосновых шишек и воздушной кукурузы и подвесили к большим бантам из красной ткани. Получилось очень красиво.

Линда улыбнулась, вспоминая эти собрания. Как они сидели все вместе — мамы, папы и одна старшая сестра и обсуждали учебные планы и проблемы воспитания, делая банты и нанизывая на них кукурузу. И хотя Лин трудновато было найти свободное время, она всегда с удовольствием принимала участие в работе комитета.

— Мне это нравится, — мгновенно отозвался Оллкрафт. — Но, похоже, что предстоит много возни, а я вряд ли смогу своими корявыми руками завязывать банты. Ясно, что этот злыдень Брук и пальцем не пошевелит. Как вы думаете, вы успеете все сделать сами?

В этот момент дверь в комнату Энтони распахнулась, и какое-то время он просто смотрел на них, стоя на пороге, как большая черная тень на фоне яркого света, льющегося из окна. Он уже, наверное, позвонил в дорожную службу и узнал последние новости. Затаив дыхание, гостья смотрела на него, ожидая приговора.

— Боюсь, что у вас столько времени, сколько потребуется, — сказал хозяин.

В одну секунду надежды с радужной высоты рухнули в черную пучину отчаяния. Только теперь она поняла, как сильно хочет домой.

— Новости плохие, — продолжал Брук. — Мост обвалился. На дорогах заносы. Работают несколько спасательных бригад, но мне сказали, что у них слишком много настоящих забот, чтобы еще беспокоиться о тех, у кого есть и тепло, и еда, и вода.

Он повернулся к девушке, которая едва дышала.

— Мне очень жаль, но доставить вас домой к Рождеству не удастся.

Линда откинулась на стуле и разогнула натруженную спину. Она провела весь день в одиночестве. Мужчины отправились сгребать с крыши снег, иначе некоторые слабые участки грозили провалиться под тяжестью ледяного груза. Она не выходила из дома целый день, слушая вполуха рождественские гимны, поджаривая кукурузу и завязывая красные банты, которые сейчас почему-то не создавали праздничного веселого настроения, как тогда в школе.

Большая плетеная корзина рядом с ней была наполовину заполнена красными бантами, и у девушки уже онемели от узлов пальцы. Она села на кухне, которая по-прежнему оставалась самым светлым помещением, несмотря на вечерний час. Время близилось к ужину. Заходящее солнце прочертило на белом кафеле красные полосы.

Грейс хотела бы избавиться от мрачного настроения, угнетающего ее. Такое состояние было несвойственно ей — она редко впадала в депрессию, что бы ни случилось. Давным-давно Лин решила жить по совету матери замечательной женщины. Этим она как бы отдавала дань ее памяти. Мама как-то сказала милым, но твердым голосом, который все так любили: «С жизнью не надо бороться. Если нужно что-то делать, делай это с улыбкой».

Но сегодня девушка ни в чем не находила радости. Она чувствовала подавленность и печаль. И еще злость, хотя ей было за это стыдно. Невольная пленница понимала, что не из желания Брука насолить ей разыгрался буран, но, все равно, именно Брук был мишенью ее возмущения и негодования.

Конечно, ему-то что. Огорошив ее новостями, он просто отвернулся, надел пуховую куртку и позвал старика помочь ему убрать снег с крыши. Эгоист бесчувственный…

Но что хуже всего, несмотря на все негодование — а, может быть, именно из-за него, — Лин вдруг обнаружила, что Энтони очень привлекателен. Разумеется, чисто внешне. Кроме этих чудесных глаз, бесподобного тела и почти животного магнетизма, у него ничего нет. Ни души, ни сердца…

Видимо, на ее измученный мозг подействовала необычная обстановка, окутавшая ее атмосфера домашнего уюта, пусть искусственная. Линда читала истории, как похищенные женщины влюблялись в своих похитителей или как пленные становились лучшими друзьями с надзирателями. Да, должно быть, дело в этом. Ведь Брук не является частью ее реальной жизни. Если бы только можно было вернуться к своей настоящей жизни до того, как забудется, что та из себя представляет! Линда уже сейчас едва понимает, кем она была тогда, и кто она сейчас.

Девушка глянула на бант. Неудачно завязанная лента больше напоминала обмякшее тело мертвой красной змеи. Выругавшись, Лин развязала узел. Если ей придется встречать праздник здесь, она увешает весь дом этими бантами, не оставив свободным ни дюйма. Пусть тогда Энтони попробует прикинуться, что никакого Рождества нет!

Она вновь занялась злополучным бантом, как вдруг ей показалось, что кто-то невнятно зовет ее.

— Лин! — доносилось откуда-то, но завывания ветра мешали разобрать, кто это. Голос звучал хрипло, как будто давно уже звал ее. — Лин… — Звук удалился, и она уже не была уверена, то ли это был человеческий голос, то ли вой ветра.

Но ей показалось, будто она услышала:

— Сюда… На помощь…

5

За кухонной дверью на вешалке висела куртка. Девушка схватила ее и бросилась к выходу. Она пробежала подсобное помещение, дровяной сарай и выскочила на боковой двор, тут же провалившись в мягкий, только что выпавший снег.

— Энтони! — закричала она, но ветер подхватил ее крик и унес прочь, прежде чем она услышала собственный голос. Она снова закричала, уповая на то, что мужчины услышат ее. — Тролль! Энтони!

Линда не ожидала, что ветер бывает такой силы. Волосы ее моментально разметались во все стороны. Жуткий холод пронизал ее насквозь, как будто куртка была бумажной. Она сунула руки в карманы и обнаружила там перчатки. Поблагодарив Бога, Лин натянула их.