Тори Файер - Роса на розе

— Я не понимаю…

— Ты думал, что смог всех одурачить? И рассчитывал, что обман не раскроется?

— Обман? — Дон резко оттолкнулся от двери и моментально оказался рядом с ней. — Не могу понять, о чем это ты говоришь?

Подняв подбородок, Кора вызывающе встретила его гневный взгляд.

— Игра закончена. Сюда приезжала твоя подружка Ада. — Кора швырнула журнал ему в руки. — И передала мне вот это. Для тебя.

Дон недоуменно разглядывал обложку.

— И что я должен здесь увидеть?

— Открой девяносто четвертую страницу.

Нахмурившись, он принялся листать журнал. Кора смотрела на него, не отрываясь, и почувствовала момент, когда он увидел фотографию и статью. Лицо Дона окаменело. Было очевидно, что этот журнал впервые попал к нему в руки.

В комнате воцарилось тяжкое молчание, пока он читал злополучные строчки. Это не заняло много времени. Когда он встретился с ней взглядом, его обычно яркие глаза приняли цвет серых снежных облаков.

— Итак, ты прочитала статейку и сделала свои выводы.

— Ты обманщик, Дон. Ты не имеешь права здесь находиться. Как только совесть позволяет тебе жить спокойно и пользоваться обстоятельствами…

— Ты это о чем? — От его голоса повеяло еще большим холодом, чем от взгляда. — И как же ты, ни в чем толком не разобравшись, смеешь так говорить?

— Дон, прости, но ты, оказывается, не беден. — Обвиняющим жестом Кора протянула руку к журналу. — У тебя денег куры не клюют, Дон. А раз так, то ты по условию завещания не имеешь права здесь находиться. Ты бесчестный человек, и я тебя презираю. — Она отвернулась. — Не желаю больше видеть тебя…

Оглушительный хлопок, с которым журнал шлепнулся на столик, заставил ее подскочить, а от резкого рывка, болью отозвавшегося в плече, Кора вскрикнула.

— Пусти! — Девушка яростно вырвалась, метнулась за кровать и, отделенная от Дона этим ничтожным препятствием, устремила на него ненавидящий взгляд. — Не смей даже пальцем прикасаться ко мне! Ты грязный обманщик, ты…

Она опять вскрикнула, когда Дон неожиданно перегнулся через кровать и схватил ее за руку.

— Потише! — потребовал он. — Перестань кричать, а то разбудишь Ника!

— Ты говорил, что у тебя нет денег!

— Это правда!

— Я тебе не верю! При всем желании ты не мог потратить такую огромную сумму за ничтожное время, которое прошло со дня продажи плантации и твоим появлением здесь! Но даже если и так, то не на кока-колу же ты просадил все состояние! Так что ты купил, Дон? Что тебе пришлось купить? — Она усмехнулась. — Что же так тебе понадобилось, за обладание чем ты не оставил себе ни цента на банковском счету?

Дон как-то сразу обмяк и покорно выпустил ее. У него был такой вид, словно она отхлестала его по щекам или ударила ниже пояса. Лицо Дона покрылось смертельной бледностью, и на нем застыло выражение муки и отчаяния. Он молча отошел к окну и отвернулся.

— Дон! — Кора растерялась. — Дон, я что-то не так сказала? — Он не ответил, но это молчание давило на нее сильнее, чем самые беспощадные слова. — Так в чем дело? Дон, ну, пожалуйста, скажи мне!

Он долго молчал, прежде чем заговорил.

— Я действительно потратил все деньги, — еле услышала она. — Чтобы получить самое дорогое для меня на свете…

— Я… я не очень понимаю…

— Совсем недавно я развелся с женой. Пришлось продать абсолютно все, чтобы уладить материальную сторону развода и удовлетворить ее требования.

— Требования? — Коре было трудно говорить с Доном, не видя его лица и не зная реакции на свои слова. — Но разве имущество после развода не делится пополам? Ведь по закону должно быть именно так, или я ошибаюсь?

— Не совсем. Бывают случаи, когда нельзя поделить имущество.

Кора подошла поближе.

— Объясни, я не поняла.

— Что тут понимать? — слабо усмехнулся Дон. — Моей жене нужны были деньги. А мне Ник.

— Ты… Да разве такое может быть? Разве мать…

Однако наряду с недоверием в памяти всплыли слова Эмми Колбер: «Бедный малыш. Его жизнь начинается так трудно».

— О боже! — прошептала Кора. — Почему же ты ничего мне не рассказал?

Наконец Дон повернулся с выражением такой муки в глазах, что девушка невольно попятилась.

— А кто на моем месте хотел бы признаться, что ему пришлось купить собственного ребенка?

Неожиданный порыв заставил ее приблизиться вплотную к Дону, и она несмело взяла его руки в свои.

— Ох, Дон! — Ее голос дрожал от сочувствия. — Я и представить себе не могла… — Слезы навернулись на глаза, и она часто-часто захлопала ресницами. — Ты простишь меня?

— Ты можешь называть меня по-разному, Кора. Только звания лжеца я не заслуживаю.

— Да, — дрожащим голосом согласилась она. — Прости. Я бы только хотела…

— Что?

— Взять свои слова назад. Я не имела права тебя оскорблять, а должна была спокойно тебя расспросить.

— И ты прости, что я грубо схватил тебя…

Коре было приятно слышать раскаяние в его голосе. Внезапно она обратила внимание на то, что все еще держит ладонь Дона в своей, и поспешно разжала пальцы.

— Все-таки хорошо, что Ада привезла журнал, — в замешательстве выпалила она. — Я смогла наконец хоть немного тебя понять.

Дон неожиданно весело улыбнулся:

— Да что там понимать? Я всего лишь обыкновенный парень…

Кора с радостью поддержала его игривый тон:

— С этим я бы поспорила! — Однако теперь, когда тягостное смущение улетучилось, она забеспокоилась, что разговор может опять привести к опасной для нее ситуации. Надо было срочно отступать. — Что ж, — торопливо добавила она, — по крайней мере, я рада, что между нами не осталось неясностей. — Надеясь, что улыбка на ее лице выглядит естественно, Кора подошла к двери. — А теперь, когда все стало понятно… — Она взялась за ручку, но не успела ее повернуть — большая ладонь накрыла ее пальцы.

— Еще не все, — хриплым голосом возразил Дон. — У нас еще осталось одно незаконченное дельце.

Заметив потемневший цвет его глаз, Кора заволновалась. Внезапно ослабев, она беспомощно прислонилась к стене.

— Разве? — Ее голос прозвучал еле слышно. — Я совсем не думаю…

— Вот и хорошо, — перебил ее Дон. — Мне и не надо, чтобы ты думала… — И в этот момент его губы страстно прижались к губам Коры. Он самоуверенно поцеловал ее, и от этого поцелуя у нее подкосились ноги.

Она задышала, словно рыбка, вынутая из воды, и попыталась вырваться из его рук, от которых веяло сладким детским ароматом. Он снова привлек ее к себе и нежно коснулся губами уха.

— Ммм. — Дон от удовольствия закрыл глаза. — Ты пахнешь, словно ландыш. Ты сводишь меня с ума, я просто сам не свой, — жарко шептал он, медленно расстегивая пуговицы на платье дразнящими движениями.