Натали де Рамон - Наследница

– Правильно, «Диана». Но «Диану»-то пришлось освобождать, чтоб Сале было где переодеться! А кто перетаскивал? Естественно, мы, трое!

Рейно хмыкнул и посмотрел на меня.

– Вот и все ваши привидения, сестрица. Уверен, что никто не звал вас по имени, просто наверняка пару раз произнесли название ваших апартаментов.

– Да, – подтвердил Жан-Пьер. – Я всех очень просил, чтобы у «Виктории» потише орали!

– Да, – в свою очередь подтвердил конюх. – Я сегодня так и сказал: ребята, до «Виктории» и баста. Не хочет этот жлоб уборщице платить, пусть от «Виктории» сам надрывается! Все согласились! Мы пошли и ему тоже так сказали. А он, думаешь, потащил? Или хоть помог нам? Как же! У него, ах-ах, радикулит сегодня от погоды прихватил. Сроду не было у Глиссе никакого радикулита! Здоров как бык!

– Меня б позвали, – сказал тренер.

– В половине седьмого? – ухмыльнулся Жан-Пьер. – Ты хоть раз в жизни встал раньше десяти, спортсмен?

– Ну хватит уже! – Рейно поморщился. – Все всем ясно.

– Но я не очень поняла, как этот гроб связан с тетушкой?

– Да это ж ее гроб! – пробасил конюх.

– В смысле она купила его для папа… для вашего отца и сюда привезла, – более вразумительно объяснил Рене.

– Но де Ласмар уже лежал в гробу, в ратуше, – добавил Жан-Пьер. – Все с ним там прощались.

– Тетка дико обиделась, как это он посмел лечь не в тот гроб, который она для него выбрала, и не пожелала оставаться в родном доме, а сняла гостиницу, чтобы там «смиренно», как она сказала, дожидаться оглашения завещания.

– И когда же это произойдет? – спросила я.

– Понятия не имею, сестрица! – Рейно развел руками. – Должно было сегодня утром. Но вы же вместо этого пожелали встретиться с нотариусом! – Он схватил кружку конюха и опустошил ее залпом. – А где Глиссе? Я же за ним сюда шел!

– В моей ванной удаляет крысу.

– Крысу?

– Еще один безобидный приветик от вашей Моник.

Рейно крякнул и ударил кулаком по своему колену. Гавр поддержал его лаем. Рейно резко поднялся.

– Ладно. Шарло, пошли. А то там Жишонга один с этими дармоедами из компании по сигнализации. За что только мы им платим! А ты, Фернан, давай быстренько за Глиссе.

Тренер с явным неудовольствием поднялся из-за стола, кивнул и торопливо пошел из кухни.

– Скажи, чтоб договор прихватил с этими сигнальщиками! – крикнул Рейно ему в след. – Мы в районе четвертой лунки. Вперед, Гавр, да не путайся ты под ногами! До встречи, сестрица! – Он помахал мне рукой уже из-за двери через головы своей свиты. – Приятного аппетита и привет нотариусу!

– Подождите! Мы еще не все выяснили! Ночью стонал и звал меня сначала женский голос!

– Да бросьте, сестрица! Моник здесь больше нет!

Дверь захлопнулась.

– Но это правда был голос женщины, – сказала я и начала есть торт. – И совсем не такой, как у Моник.

Повар поставил передо мной чашку кофе и улыбнулся.

– Вы просто перенервничали, мадам метресс. Никаких женщин сейчас в доме нет. Разве что малыш Рене от скуки ночью включил видик и перестарался с громкостью. Сале, а ты чего так жалобно смотришь? Тоже хочешь кофе? Давно б сказал. Между прочим, мадам метресс, он ждет вас с десяти утра!

– А сейчас сколько?

– Начало второго. Обед для старшего персонала всегда ровно в полдень. Как раз между гостевым завтраком и ланчем. Хозяин обычно питался с нами, но если вас не устраивает…

– Устраивает, – сказала я. – А торт просто замечательный. И какой восхитительный пармезан! Обожаю этот простой сыр.

Глаза повара округлились.

– Бог мой! Мадам метресс! Вы едите пармезан с тортом!

– Это преступление?

– Не думаю… С пармезаном ел сладкое один только шевалье де Ласмар…

Глава 14,

в которой нотариус

Если кухня в Манор дю Ласмар напоминала собой павильон для блокбастера с размахом, то интерьер нотариальной конторы напоминал лишь о бренности бытия. Нотариус оказался жизнерадостным седовласым старцем с ухоженной бородкой. На левом мизинце поблескивал «братский» перстень.

– А ведь я знавал вашу матушку, – сообщил старик с мечтательным выражением на лице. – Редкой красоты была женщина… Никогда не мог понять, почему он на ней не женился? Из очень благородной фамилии.

– Извините, мсье Анкомбр, но девичья фамилия моей матери всего лишь Пиньи.

– Правильно. Пиньи. Очень респектабельное семейство! Не было никаких причин моему другу Ромуалю отказываться от очаровательной Лидии.

– Клодин, мсье Анкомбр.

– Конечно! Как я мог забыть! А у вас есть ее портрет?

– Да. – Я вытащила бумажник из сумочки, раскрыла его и протянула нотариусу. – Правда, довольно старое фото. Здесь мама вместе с моей бабушкой незадолго до бабушкиной смерти.

– Мои соболезнования, – сказал нотариус и минут пять искал в бумагах очки. – Она! – нацепив их на нос, закивал он. – Она! Просто потрясающе красивая женщина! – Нотариус отставил бумажник с фотографией подальше. – Совершенно не изменилась. Бедная Лидия, ох, простите, Камилла! Не изменилась ни капли! – Он положил мой раскрытый бумажник на стол и снова зарылся в бумагах, добыл большой толстый конверт, залез в него и извлек полосочку моментальных снимков. – Смотрите, ваша матушка не подвластна годам!

Рядом с цветным снимком лег черно-белый столбик из четырех фото. Моя смеющаяся, совсем молодая мама в объятиях веселого мужчины из того самого, вчерашнего альбома. На обороте четким почерком – ее имя и дата…

– А теперь приступим к делу, – словно из другого измерения заговорил нотариус. – Как вам известно, вы – единственная наследница нашего незабвенного шевалье Ромуаля из рода де Ласмаров, фундаторов Манор дю Ласмар. Это означает, что после соблюдения всех формальностей Манор дю Ласмар становится вашим со всей своей недвижимостью. Плюс значительное количество ценных бумаг, банковские счета и драгоценности. Сестра вашего отца, леди… э-э-э… – Анкомбр снова принялся рыться в документах.

– Леди Бруксвилл, мэтр, – помог ему Сале.

– Ну да, ну да. Вы должны выплачивать ей прежнюю годовую ренту. Затем имеется ряд легатов… – Нотариус опять зашуршал бумагами.

– Подождите! – опомнилась я. – А как же Рене Рейно? Я не могу быть единственной наследницей!

– Отчего же? – Нотариус поднял очки на лоб. – Такова воля покойного. Сын мадам де Ласмар от ее первого брака не упомянут в завещании как прямой наследник.

– Не упомянут? Этого не может быть! Это неправильно!

Нотариус мягко улыбнулся.

– Положа руку на сердце, я тоже не считаю, что мой друг поступил правильно. Некая стартовая сумма мальчику не помешала бы. Вы хотите еще что-то спросить, мадемуазель де Ласмар?