Марианна Лесли - Командировка в Шотландию

– Тори, вы ничего не забыли? – первым нарушил он красноречивое молчание.

Она моргнула, по телу пробежала странная дрожь.

– Забыла? Что? – На какой-то миг ей показалось, что он имеет в виду поцелуй, но он улыбнулся и протянул руку, дотрагиваясь до воротника своей куртки.

– Вот это.

Она совсем забыла, что на ней его куртка.

Роберт задержал руку, едва не касаясь ладонью ее лица.

– Должен признать, она вам очень идет, но вынужден попросить вернуть мне ее.

– О, простите! Конечно. – Виктория поспешно сняла куртку и протянула ему, чувствуя себя неловко из-за своей очередной оплошности. – И еще раз спасибо.

– На здоровье. – Он небрежно перебросил куртку через плечо. – Желаю вам хорошо отдохнуть и выспаться. Я скажу миссис Маклеон, чтобы принесла вам пижаму.

Она кивнула, бормоча ему вслед слова благодарности.

– Встретимся за завтраком, – с улыбкой проговорил он из коридора. Мгновение спустя дверь спальни закрылась и она осталась одна.

Виктория прерывисто вздохнула, затем приложила ладонь к груди, словно надеялась унять сердцебиение. О господи, она опять чуть не наделала глупостей!

Он так смотрел на меня, словно понимал, что со мною происходит. Но как такое может быть, если я и сама не знаю, о чем думаю, когда он вот так смотрит на меня? – недоумевала она, дрожащей рукой приглаживая волосы. Откуда же он может знать? И все же ее пульс бился по-прежнему учащенно.

Виктория не сразу пошла в душ. Она села на край кровати и постаралась взять себя в руки. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, приказала себе успокоиться. Кажется, помогло.

Пока она принимала душ, миссис Маклеон принесла ей обед и ночную рубашку. Перекусив, Виктория облачилась в вышитую красивым орнаментом рубашку и забралась в постель с небесно-голубыми простынями. Ей казалось, что она немедленно провалится в сон, но не тут-то было. Едва она закрыла глаза, как перед мысленным взором встало лицо Роберта Шеридана с темными проницательными глазами и обаятельной, чуть насмешливой улыбкой. С этим видением она в конце концов и уснула.

На следующее утро Виктория проснулась в начале восьмого. Несмотря на все пережитые накануне волнения, спала она довольно крепко и теперь чувствовала себя отдохнувшей и полной сил и энергии, чтобы начать новый день и продолжить работу.

Она отправилась в примыкающую к комнате ванную, тоже, кстати, отделанную в серо-голубых тонах, приняла душ, вымыла голову душистым шампунем, который стоял на полочке, затем оделась в ту же одежду, в которой была и накануне: джинсы и пуловер. Когда волосы подсохли, она до блеска расчесала их щеткой и отправилась вниз.

Интересно, Роберт уже позавтракал? Он ведь говорил, что встает в семь. Наверняка его уже не будет в столовой. И увидит ли она когда-нибудь старого лэрда Кинлаха?

Роберт был в столовой, и Виктория не знала, рада она этому или нет. Скорее, все-таки рада, призналась она себе, почувствовав, как сердце застучало в удвоенном ритме.

Из своей экскурсии по замку в первый день приезда Виктория помнила, где находится столовая, но даже если б она этого и не знала, нашла бы ее по запаху бекона и горячих булочек, от которого у нее потекли слюнки.

За длинным дубовым столом сидели двое: Роберт в черной водолазке, обтягивающей его мощный рельефный торс, и пожилой джентльмен, которого Виктория сразу же узнала, хотя на этот раз он был без шляпы. Она недоуменно нахмурилась. Неужели хозяин замка завтракает со своим садовником?

Когда она в нерешительности остановилась на пороге, Роберт поднял на нее глаза.

– Доброе утро, Тори. Проходите и присоединяйтесь к нам. Как спалось?

– Спасибо, замечательно, – улыбнулась Виктория, усаживаясь чуть поодаль от него.

А Роберт между тем продолжал:

– Я хочу вас кое с кем познакомить. Я знаю, вы уже встречались, но, кажется, не были представлены друг другу.

Виктория повернулась к старому джентльмену, встретилась с ним взглядом, и в тот же миг ее осенила догадка. Предвидя неловкость, которая сейчас последует, она натянуто улыбнулась и ждала, что скажет Роберт.

– Тори, это мой дед, двенадцатый лэрд Кинлаха. Дедушка, это мисс Виктория Стоун, журналистка из Нью-Йорка.

Значит, ее догадка хоть и несколько запоздала, но оказалась верна. Виктория досадливо прикусила нижнюю губу. Неужели там, где дело касается этих Шериданов, она всегда будет попадать впросак? Роберта она при первой встрече приняла за пастуха, а старого лэрда за садовника. Но откуда же ей было знать?

От неловкости кровь ударила ей в лицо. Избегая насмешливых глаз Роберта, она обратилась с извинениями к его деду:

– Простите. Когда мы встретились с вами там, в саду, я даже и не предполагала, что вы и есть лэрд. Я подумала… – Виктория замолчала, не зная, как объяснить свою оплошность.

– В прошлый раз, когда мы встретились, у меня был выходной от обязанностей лэрда, – видя неловкость гостьи, пришел он ей на выручку, затем подмигнул и без всяких формальностей представился. – Малколм Шеридан.

Так же как и вчера в саду, Виктория нашла старика полным благожелательности и доброго юмора. Совсем не похож на своего властного внука, подумала Виктория, чрезвычайно недовольная собой. Впрочем, судя по оживленным лицам и теплым улыбкам, которыми обменивались дед и внук, они прекрасно ладили между собой. С приходом гостьи старый лэрд переключил свое внимание на нее и засыпал вопросами о жизни в Штатах и о ее работе. Украдкой бросая взгляды на Роберта, Виктория заметила, что он сосредоточенно наблюдает за ней с чуть насмешливым выражением. Она постоянно и очень остро, каждой клеточкой ощущала на себе его взгляд, который, казалось, наполнял ее трепетным волнением и приятным теплом и в то же время смущал и приводил в смятение. Когда же, допив кофе, он поднялся, собираясь уходить, она испытала смешанное чувство облегчения и разочарования.

– Я распорядился, чтобы двое моих работников забрали вашу машину и пригнали сюда, – сказал он, обращаясь к ней.

Виктория почувствовала, как краска смущения заливает ей щеки. По правде говоря, она совсем забыла про машину, которая осталась на дороге. К тому же ей было неловко, что она перекладывает на него свои хлопоты, которых вчера и без того доставила ему немало.

– Спасибо, – пробормотала она, – но мне очень неудобно, что из-за меня у вас прибавилось забот. Их у вас и без меня хватает. Я вполне могу и сама…

– Не сомневаюсь, что можете, – довольно резко оборвал он ее, и в его голосе послышалось раздражение. – Вы все можете. Вы самостоятельная, самодостаточная, уверенная в себе женщина. Но раз уж так случилось, что вы оказались на моем попечении, позвольте уж мне обо всем позаботиться так, как я считаю правильным.