Дорис Смит - В поисках счастья

— Мистер О’Мейли, хотите, я что-нибудь приготовлю для вас?

— А, это ты, Джо, — вздрогнул он. — Иди сюда, посиди со мной… С тобой бывает такое: просыпаешься утром и понимаешь — все до смерти надоело?..

Врач предупреждал, вспомнила Джоанна, что действие обезболивающего может прекратиться. Неужели это произошло и у Мэтью опять появились боли?

Мистер О’Мейли, словно прочитав ее мысли, покачал головой:

— Нет, мои суставы тут ни при чем. Скорее, наступил момент истины. Представь, бьешься, бьешься — а все без толку.

— Мистер О’Мейли, что вы такое говорите?! — воскликнула девушка. — Это не так! Посмотрите, как обстоят дела на вашей фирме.

— Вот я и смотрю. Если честно, хочу подать в отставку. Они без меня справятся. Жена останется в совете директоров, Шей будет главным менеджером, года через два войдет в правление, — делился своими соображениями Мэтью.

— А вы чем займетесь?

— Отправлюсь куда-нибудь, где тепло и сухо, буду впитывать солнце, как губка, — улыбнулся он по-мальчишески задорно. — Только не говори пока ничего парням. Дуглас отнесется к этой новости, как всегда, безразлично, Шей расстроится.

Вот уж действительно момент истины, подумала Джоанна. У нее тоже есть что сказать.

— Да, Дуглас очень сдержанный человек, но его никак нельзя назвать равнодушным, — решительно заявила девушка. — Он в курсе всех дел фирмы, и отдельные моменты его по-настоящему волнуют, он… — Джоанна испуганно замолчала, не решаясь продолжить столь успешно начатую речь адвоката.

— Не стесняйся, давай. — В глазах Мэтью вспыхнул жгучий интерес.

И Джоанна поведала ему обо всем, даже о критических замечаниях Дугласа по поводу ее устаревших взглядов на жизнь. Мистер О’Мейли как-то неопределенно хмыкнул и велел немедленно принести дизайнерские разработки.

— Не понимаю, почему ты сразу ко мне не пришла? Имей в виду, я их, скорее всего, выброшу…

Джоанна принесла все, что успела за это время сделать. Мэтью долго и внимательно изучал материал — зарисовки, описания, готовые тканые элементы… Он задавал профессиональные вопросы, выслушивал, кивал.

Они были так поглощены работой, что не сразу заметили Шея.

— Боже, какая же ты умница! — воскликнул он, увидев разработки. — Это же просто здорово! А вы что скажете, сэр? — обратился Шей к боссу.

— Любопытно, любопытно, — ответил Мэтью, отправляясь в свою комнату. — Полагаю, я могу взять это с собой? Утром еще разок взгляну.

Джоанна растерянно посмотрела на Шея.

— Не волнуйся, моя хорошая, — успокоил тот. — Все отлично. Хочешь верь — хочешь нет, но одной девчонке крупно повезло: она скоро заработает кучу денег.

Смысл сказанного не сразу дошел до Джоанны.

— Ты считаешь, что мне, может быть, даже заплатят?

— Не «может быть», а совершенно точно. О’Мейли в таких делах очень порядочны и щепетильны.

Джоанна погрузилась в размышления. Никакого вознаграждения ей не нужно, этого нельзя допустить! Ее вклад в общее дело должен стать символическим возвратом долга.

Наступил новый день, а девушка так и не придумала, как отказаться от денег.

Неожиданно на кухню заглянул Дуглас и предупредил, что повезет отца в больницу к Шейле.

— Похоже, у него появились какие-то идеи. Считает необходимым посоветоваться с матерью.

Дожидаясь Мэтью, Джоанна очень нервничала, места себе не находила. Вернулся он сам не свой от усталости и напряжения и бросил всего несколько слов:

— Твои работы, я думаю, мы используем. Жена хотела бы повидаться с тобой.

Шейла О’Мейли ждала девушку в своей палате. Выглядела она отдохнувшей, посвежевшей. Улыбаясь, приветливо произнесла:

— Проходите, мисс Дайкс, садитесь. — Сверкнув темными глазами, она вдруг словно выстрелила: — А вы, оказывается, темная лошадка.

Джоанна обмерла, не зная, что сказать.

— Сразу и не определишь, что в вас скрыто, — проговорила миссис О’Мейли, но, увидев, что с девушкой творится что-то неладное, взволнованно спросила: — Все в порядке?

Джоанна была не в состоянии произнести ни слова и лишь беспомощно потрясла головой. Шейла не сводила с нее пристального взгляда следователя.

— Расслабьтесь. Совсем необязательно выглядеть такой виноватой, — передернула плечами миссис О’Мейли. — Меня не касается ваше прошлое, я говорю о ваших дизайнерских способностях.

Джоанна взяла себя в руки и призналась:

— Даже не знаю, что и думать о своих работах.

— О, я слышу голос своего мужа, — засмеялась женщина. — У него получается, что мы вам делаем одолжение, рассматривая ваши работы. На самом деле все как раз наоборот — ваш проект очень хорош. Надеюсь, мы можем рассчитывать на сотрудничество с вами?

— Но я не возьму никаких денег, миссис О’Мейли, — решительно заявила Джоанна.

— А почему? Хорошая работа должна быть хорошо оплачена.

— Мне хотелось помочь, хоть немного, — тихо произнесла девушка.

— Но откуда у вас такое желание? Мы для вас никто, вы даже не знали моего сына… — Женщина помолчала, словно ожидая ответа, потом продолжила: — Простите меня за расспросы, я вам верю. Просто все это трудно понять.

— Мне так хотелось, — настаивала на своем Джоанна.

— Тогда мне остается лишь выразить вам свою признательность и благодарность. Таких, как вы, редко встретишь.

— А еще Шей был так озабочен… — начала было Джоанна.

Но миссис О’Мейли резко оборвала ее:

— Да, конечно.

Девушка поняла, что упоминать имя Шея больше не стоит.

Шейла пожалела о своей несдержанности. Ее лечащий врач и давний друг Ноэль Кэрри как-то объяснил ей: «Всегда полезно понять, что есть вещи и ситуации, которые трудно принять и невозможно изменить. Я не думаю, что ты можешь изменить характер Мэтью, лишь понапрасну изводишь и терзаешь себя».

Шейла все это отлично понимала. Она догадалась, что вчерашний визит Мэтью с дизайнерскими разработками этого ребенка был своеобразной попыткой примирения. Он никогда не проигрывал и мог позволить себе что угодно. На этот раз Шейла пошла навстречу супругу. Это автоматически означало, что она больше не будет препятствовать дальнейшему развитию и внедрению в производство «Молодежной линии».

Шейла задумчиво взглянула на Джоанну. Да, ее работы действительно чудесные. И сама малышка прелестна: огромные глаза, ротик бантиком, как у котенка на коробке с шоколадными конфетами.

Шейла проследила за взглядом девушки.

— Да, это Майлс, — сдавленным голосом пояснила миссис О’Мейли. — Можете взять фотографию — будет лучше видно. Он создатель и воплощение «Молодежной линии». У него было столько энергии, фантазии. Он бы прославился на весь мир. Но это, конечно, не важно… — Она замолчала, судорога исказила ее черты. Шейла впервые за последние недели заговорила о погибшем сыне.