Кэролин Грин - Поцелуй под омелой

— А мама говорила, что купит нам собаку, когда у нас будет дом с двором, — сказала Энджи.

Рут порывисто обняла девочку. Их родителям приходится нелегко. Такая роскошь, как собака, им просто не по карману.

— Будем надеяться, что это случится скоро, — улыбнулась Рут, вставая, и повернулась к Ники. — Я видела, дядя Орен отложил на макулатуру свои старые журналы по пожарному делу. Может, найдем там далматина.

Она попросила Ники помочь сестренке проколоть дырку на верху игрушки, которую та склеила, а сама пошла за журналами.

Войдя в пустую кухню, Рут услышала голос старшей сестры. Он доносился с веранды. Она открыла дверь и остановилась на пороге.

Такер и Вивиан сидели рядышком, голова к голове, на плетеном диванчике и были так увлечены разговором, что даже не услышали, как открылась дверь. Глаза обоих были устремлены на лист бумаги, который держал Такер, а Вивиан словно бы случайно оперлась рукой на его колено. Такер как будто этого не замечал и с улыбкой заглядывал в ее огромные голубые глаза.

Рут было прекрасно известно, что означают такие невинные разговоры Вивиан. Сестрица снова принялась за старое.

Ну и пусть, это ее ничуть не беспокоит. Пусть Такер делает, что хочет, ей все равно.

Рут сказала себе, что она нисколько не ревнует, просто тревожится за сестру. Он явно чего-то от нее хочет — молча смотрит и ждет то ли ответа, то ли еще чего-то.

Удрученная тем, что случайно застала эту парочку, уединившуюся наверняка не просто для того, чтобы поболтать, Рут чуть не заплакала, когда Такер склонился еще ближе к Вивиан. Вкус его поцелуев все еще сохранялся у нее на губах, и ей было невыносимо думать, что ему все равно, с кем целоваться. Сначала Такер втерся в доверие к ее родным, а теперь собирается соблазнить сестру.

Рут кашлянула.

— Извините, я не знала, что здесь кто-то есть. — Конечно, она лукавила. Она знала, что веранда занята, только вот не думала, что застанет их на месте преступления.

Они с виноватым видом отпрянули друг от друга. Такер встал, бросив бумагу на диванчик позади себя. Вивиан быстро схватила ее, скомкала, засунула в сумочку и застыла рядом с ним.

Такер уставился на Рут. Боже мой, как же у него все просто — то с одной, то с другой…

— Ничего, — откликнулся он. — Мы уже обо всем поговорили.

— Понятно, — с усмешкой сказала Рут.

Зажав сумочку под мышкой, Вивиан запахнула куртку и застегнула молнию. То ли она собиралась куда-то идти, то ли специально потеплее оделась, чтобы посидеть с Такером на холодной веранде. Больше похоже на второе.

У Вивиан по крайней мере хватило совести, изобразить смущение.

— Ой, — заговорила она, — мне надо бежать в банк, а то он закроется на выходные. Тебе не прихватить чего-нибудь по дороге?

Сестра старательно избегала ее взгляда, и от этого Рут стало еще горше.

— Нет, спасибо. Все, что могла, ты уже прихватила.

Вивиан стрельнула глазами в Рут, но ничего не ответила. Минуту спустя она уже выводила свою маленькую машину на дорожку.

Чувствуя, как у нее дрожат губы, Рут прошла мимо Такера и стала копаться в корзине, в которую складывали макулатуру. Поведение сестры ее нисколько не удивило. Та и раньше отбивала у нее поклонников. Последним был Дилан. Так что ничего особенного не произошло.

Единственное, что поразило Рут, так это быстрота, с которой Такер попался на крючок Вивиан. Но и это не должно ее удивлять. Такер Мэдок — чужак, притом явившийся сюда неизвестно зачем. А если еще вспомнить, как они с Вивиан болтали наверху, а потом, когда Такер спустился, у него на щеке остался след от губной помады… Рут тогда подумала, что это ее собственная помада или, может, его чмокнула в щечку экспансивная тетя Ширли, но сейчас стало совершенно ясно, что она обманывала себя.

Рут отодвинула газеты и стала доставать с самого дна корзины журналы. Не стоит винить Такера в том, что он подпал под чары Вивиан. В конце концов, он всего лишь мужчина, у которого есть глаза и… мужские потребности.

Беда в том, что в глубине души Рут верила — он не такой, как другие. Ей почему-то показалось, что он умнее, что он не из тех, кому в женщине достаточно манящих голубых глаз да стройных ножек.

— Вам помочь?

Рут растерянно посмотрела себе под ноги. Она и сама не заметила, что, пока ее голова была занята мрачными размышлениями, руки швыряли газеты и журналы на пол.

Такер нагнулся, чтобы собрать макулатуру, их руки столкнулись. Рут оцепенело застыла. Нет, только не это, а то ей снова захочется, чтобы сильные теплые руки обняли ее. Не надо.

— Спасибо, не стоит, — пробормотала она, опускаясь на колени и лихорадочно собирая журналы. — Хватит и того, что вы сделали.

Такер присел на корточки и взял ее за запястье. Рут уставилась на его пальцы и вдруг почувствовала, как ей холодно. Мороз пробирал до костей, до самого сердца.

— Это не то, что вы думаете, — сказал Такер.

Голос звучал обволакивающе мягко, а слова… Рут замерла в ожидании. Вот сейчас он все объяснит, и ее сомнения и страхи исчезнут. Но мгновение проходило за мгновением, а Такер так ничего и не объяснил. Вместо этого сказал:

— Вы должны мне верить. Это все, о чем я прошу.

Как просто! Может, в этом-то все и дело? Он считает, что такой простушке, как она, достаточно нескольких слов?

— Это не так-то легко, кузен Такер. — Рут перекинула стопку журналов на другую руку. — Несколько дней назад в нашем доме появился посторонний человек и принялся методически обрабатывать одного за другим всех членов семьи. Скажите на милость, с чего вдруг я должна верить этому человеку?

Он не убирал руку, и Рут испугалась, что у нее пропадет решимость.

— Дайте мне немного времени, и вы все поймете. — Такер отпустил Рут и приложил руку к сердцу. — Обещаю.

Рут развернулась и пошла к кухонной двери, не желая больше слышать обещания, которым очень хотелось верить, но которые, как по всему выходило, обман и ничего больше. Ей и так уже было все ясно и понятно — за считанные дни он все перевернул у нее в душе, так что она и сама уже не знает, чего ждет и на что надеется.

— Я и так дала вам больше, чем следовало.

Свое сердце, вот что.

Такер решил поначалу не идти на ланч. По правде говоря, ему было боязно встречаться с Рут после того, что он сказал ей прошлым вечером, и утреннего происшествия.

Ему стоило титанических усилий не схватить Рут в объятия, когда он увидел ее помертвелое лицо. Из-за него. Чувство вины не давало ему покоя, внутри все сжалось в болезненный комок. Он сказал себе, что это от голода.

И пошел в столовую. Все его шумно приветствовали. Рут тоже что-то пробормотала, но тут же отвернулась и стала показывать Энджи, как надо держать вилку. Такер ее за это не винил.