Кристин Лестер - Сиреневая весна

— Хороши!!! — воскликнула Шерли. — Дураки несчастные!

— Поошторошней ш вырашениями, детка! — прошепелявил Антуан.

Наверное, у него еще и выбит зуб. Шерли это сильно разозлило:

— Конечно, надо было выпустить пары! Поговорить по-человечески вас в детстве мама не научила!!! Причем — обоих!

— Не научила! — злобно ответил Даллас.

— Да ешли бы он не уходил от ударов, от него бы мокрого мешта не было!

— Да если бы я бил тебя в полную силу, она уже сочиняла бы тебе эпитафию.

— Што она шошиняла бы? Што ты шкашал? — Антуан снова вцепился в куртку Далласа, и в эту минуту раздался свисток полицейского.

— Слава богу! — вырвалось у Шерли.

Рабочие, нанятые для укрепления вывески, переглядывались и еле сдерживали смех, чтобы не обидеть босса. Но и они, и часть публики на тротуаре прекрасно понимали, что заведение уже прославилось, не успев открыться: теперь все запомнят это «Безумное чаепитие», возле которого дрался сам владелец! Да еще из-за девушки! Как романтично…

Остаток дня Антуан, Шерли и Даллас провели в полицейском участке. Их бы отпустили быстрее, но Антуан подрался с дежурным, а Даллас бросился их разнимать, а Шерли бросилась помогать Далласу… В общем, они застряли там все трое.

Вечером приехал отец Антуана с адвокатом и всех выпустили под залог. Антуан отправился домой, а Даллас и Шерли пошли бродить по улицам. Раны они обработали в ближайшей аптеке, Даллас бодрился, говорил, что ему не больно, и пообещал, что завтра все пройдет, а уже вечеру он сможет самозабвенно целоваться.

Теперь Шерли не боялась разговоров на эту тему, она была рада, что он не обиделся на нее: ведь пострадало не только его лицо, но и репутация. Настроение у него было превосходное. Казалось, его не трогало ничего: ни брошенная вывеска, ни рабочие, которые видели драку и его разбитую физиономию, ни потраченное время и нервы.

— Так уж и самозабвенно? — игриво переспросила она.

— Конечно! Я бы продемонстрировал это тебе, но мы же договорились… — Он притворно вздохнул. — Придется снять какую-нибудь девчонку нетрудного поведения и доказать это у тебя на глазах!

Шерли непроизвольно воскликнула:

— То есть как?!

— А вот так!

— А если я буду ревновать?

— Ты набросишься на нее с кулаками, как Антуан на меня.

Они оба засмеялись, и Шерли почувствовала, что на душе стало легко, и еще… И еще, кажется, этот мужчина ей очень нравился.

— Не обижайся на него. Он раньше никогда так себя не вел…

— На кого? — изобразив недоумение, спросил Даллас.

— На Антуана.

— А кто такой Антуан? Ты о чем?

— Э-э-э…

— Ты что-то видела?

— Нет.

— И я ничего не видел… Смотри, какая ночь наступает!

— Красиво.

Даллас взял ее за руку.

— Можно?

Она опустила глаза и перестала улыбаться. В душе поднималось и росло что-то большое и сильное, чему она уже не могла противостоять.

— Конечно.

Он вдруг остановился напротив нее и взял за вторую руку:

— Шерли.

— Что?

— Ты — классная, потрясающая, великолепная девушка! Я раньше таких не встречал!

— Это почему? Мне кажется, я обычная.

Но Даллас смотрел на нее тоже без улыбки:

— Может, и обычная. А для меня — лучше всех.

А как же невеста в Нью-Йорке? — отчаянно захотелось крикнуть ей, но язык парализовало.

— Не знаю, может, твой Антуан вколотил мне в голову что-то важное… Впрочем…

— Что он тебе вколотил? — Голос ее стал совсем чужим. Она его даже не узнала.

— Не будем забегать вперед.

— А…

— Я просто хочу сделать вот это.

Он нагнулся к ней и аккуратно поцеловал в губы. Левой стороной рта, которая не была разбита. Шерли пробрало всю до косточек, до того необычным и волнующим показался ей этот поцелуй. И тогда, сама не понимая, что делает, она обняла Далласа и продолжила эту странную, но очень страстную игру лицом, руками, сердцем… Нет, они не целовались, они просто дарили друг другу нежность. Насколько это возможно среди промозглой весенней ночи… и с разбитой губой…

Утром Шерли проснулась оттого, что было приятно. Где-то в груди, на уровне солнечного сплетения, было очень приятно. Даже не только приятно, а словно свет лился из ее души… В последний раз такое было в шестнадцать лет, когда она сильно влюбилась в одноклассника, по странному совпадению, тоже Далласа. Этот роман, конечно, ничем не закончился, но вспоминала она его долго…

Шерли встала, приняла душ, убедилась, что мама ушла на работу, и выскочила из ванной нагишом, разглядывать себя в большое зеркало. Увиденное ее вполне удовлетворило. Грудь довольно упругая (недавно Мишель жаловалась, что у нее все стало висеть, как у сорокалетней), талия тоже пока присутствует и даже весьма выделяется, бедра… Ну что бедра? У кого с ними нет проблем? У всех есть. Бедра можно было бы немного убрать в объеме, но в целом они выглядят юными и гладкими. Даже стройными. Хм.

А для чего это она себя осматривает? Шерли задумалась, закусив указательный палец. И вдруг ей невыносимо захотелось, чтобы ее сейчас увидел Даллас. Она даже почувствовала сильное томление внизу живота: до того ясно и в подробностях вдруг представились ей любовные сцены… А может, не ходить на работу и поехать к нему в отель? Нет, сегодня он, наверное, будет сильно занят…

Словно в ответ на ее мысли раздался телефонный звонок.

— А вот интересно, что ты сейчас делаешь? — Голос Далласа звучал в наивысшей степени соблазнительно.

— Вот ты не поверишь! Я сейчас… А что?

— Дай-ка попробую угадать…

— Я вспоминала тебя.

— Значит, ты лежишь обнаженная и…

— Нет!!! Да. Только не лежу, а стою.

— Правда? — Даллас странно засопел в трубку.

— А что ты хотел? Я просто вышла из душа.

— А я… А я как раз еду мимо твоего дома. Думаю: дай-ка позвоню, вдруг она стоит там обнаженная, только что вышла из душа…

— Нахал!

— Ничего подобного. Я просто вижу сквозь стены.

— Даллас…

Голос его переполнился нежностью:

— Я соскучился по тебе.

— Я тоже.

Что же такое она говорит! А он? А как же невеста в Нью-Йорке?

— Не надо было отпускать тебя на ночь.

Шерли молчала. Что можно ответить на такое, да еще по телефону?

— Шерли, когда мы увидимся сегодня?

— Как обычно, я думаю. Мне сейчас надо идти на работу, а там…

— Я хочу тебе кое-что предложить. Это не срочно, а так… Мне в голову пришла одна гениальная мысль.

— Какая?

— Это я скажу только тогда, когда мы… снова сможем остаться вдвоем.

Она непроизвольно провела рукой по своему животу и закрыла глаза. Ну все! На смену Антуану приходит новое наваждение! Не долго же ты держалась, деточка! — подумала она, а вслух только смогла прошептать: