Притворись нашей мамой - Регина Янтарная
Каждый раз после своих спиритических сеансов задаю себе этот вопрос морали. Знаю ответ наверняка.
Я иду по острию. За мной руины. Впереди выжженная земля.
Чем больше я молюсь странной молитвой, полученной от настоящей ведьмы из глухой деревни (то ли марийской, то ли мордовской, я объехала все) за очень крупную сумму, тем явственнее ощущаю каждой клеточкой тела, что я здесь не одна.
Тьма над моей душой сгущается.
– Злата, – слышу глухой голос. Поворачиваюсь на зов. Муж. Стоит в одной окровавленной рубахе.
***
Дёргаюсь, хочу подойти, обнять.
Но он показывает «Не надо».
Знакомый шаман объяснял, что нельзя заниматься практикой холотропа без наставника. Нельзя подходить к мёртвым.
Я и не нарушаю второе правило. Но лишь потому, что мне ни разу в изменённом состоянии сознания не удавалось увидеть Наташеньку.
Муж удаляется, идёт к горе. Ещё мгновение, и он скроется за снежным перевалом.
– Скажи, где Наташа! – кричу ему.
Он отвечает. Но я не слышу. Мы сейчас состоим из разных субстанций, он – дух, я – плоть. Мы резонируем во Вселенную по-разному.
Падаю на колени, бессильно плачу. Я снова ничего не узнала!
Меня аккуратно хлопают по плечу. Вскидываю перепуганные глаза. Не ожидала встретить здесь посторонних.
– Демид?
Мужчина кивает и показывает на фигурки двух девочек, они удаляются от нас в направлении моря.
Вижу два грустных затылка. Светленький и рыженький кудрявый.
– Беги за ними, пока не поздно, – приказывает Демид.
Я тут же прихожу в себя. Руки и ноги трясутся. Видимо, тонкое тело не сразу заняло верное положение.
Голова кружится. Еле дышу. Встаю с трудом, иду к окну на шатающихся ногах.
– Она жива! Она жива! – твержу, убеждая себя.
Распахиваю настежь окно, но горячий июльский воздух не даёт мне свежести. Ползу на четвереньках в ванную.
Наутро просыпаюсь счастливая, с огромной верой и надеждой.
Весь день собираю вещи, убираюсь, переделываю сотню дел. И к 18.00 уже стою у дверей Удальцова.
– Привет, Злата, – дверь открывает няня. Весь её вид кричит о том, что она жутко расстроена.
– Что стряслось? – врываюсь вихрем в квартиру. Скидываю танкетки, бегу к комнате Алёны.
Приплыли. Дверь закрыта. Перед ней сиди на полу Демид. В одних плавках, и в расстёгнутой рубашке. Волосы растрёпаны, в руках вертит мягкую игрушку.
По всему полу разбросаны платья, коробки, яркие обёртки, открытки.
Что за?.. Где Алёна?
Переступаю через мужчину с невменяемым взглядом, вхожу к девочке. Сидит в одних шортиках посередине комнаты, усыпанная коробками, игрушками, яркими свитерками.
– Зайчонок, – делаю шаг в утробу комнаты. И тут же получаю оплеуху.
– Уйди!
– Это же я, твоё Золотце. Мама понарошку.
Девочка поднимается с пола, бежит ко мне. Больно бьёт меня по бедру. Визжит:
– Ты не моя мама! – маленький живой Ёжик с невидимыми колючками продолжает лупить меня.
Что здесь произошло? Неужели я ошиблась, когда заставила Демида напомнить девочке о матери.
– Хорошо, – пячусь назад. Выбегаю из комнаты как ошпаренная.
– Что случилось? – наклоняюсь к майору, смотрю ему в пустые глаза.
– Она меня теперь ненавидит. Спасибо, Золотце.
– За что?
– Я виновата, – тяжело вздыхает няня Таня. Ругала Демидку на кухне за то, что он прятал подарки от матери, а Алёнка, оказывается, под столом сидела. В прятки играла. Мы не заметили.
– Блин! Моя вина, – бросаю взгляд на майора. – Он что даже на службу не пошёл?
– Куда там! Утром всё случилось. Она весь день ревела, под вечер слёзы закончились.
– Может, ей поговорить с мамой по Вайберу? Дайте её номер!
Няня Таня смотрит на меня как на полоумную.
– Лапушка, не хочу я в это лезть. Ты ведь не знаешь всего. Там всё сложно!
– Ничего сложного, дайте немедленно номер! – наступаю на женщину.
Глава 20
Злата
Беру трубку телефона, набираю в Вайбере незнакомый номер.
– Алло. Слушаю.
– Светлана?
–Да, – слышу красивый грудной голос, немного удивлённый.
– Меня зовут Злата Чайкина. Я – няня Вашей дочери.
В трубке тяжёлое дыхание. Виснет долгая пауза.
– Что-то случилось? – истеричный голос.
Так. Уже что-то. Значит, матери-кукушке не безразлична дочь.
– Случилось, – выпаливаю я. – Но давно. В тот день, когда Вы бросили дочь одну в Москве, сами укатили в Америку.
– Я не бросала! У меня её отняли! – дерзко отвечает молодая женщина.
Разглядываю её на экране. Идеально вылепленное красивое лицо, длинные светлые пряди волос. Огромные серые глаза разглядывают меня в ответ.
– Бред! – шиплю. – Если бы Вы хотели, то остались бы с дочерью.
– Он не дал мне этой возможности.
– Кто? Демид?
– Да.
– Я его понимаю, он любящий отец, – лепечу я.
– Любящий, но не отец.
– В смысле?
– Демид – не биологический отец Алёны.
– Как это? Они же, как две капли воды похожи, – теряю почву под ногами. Этого просто не может быть. Наверное, Светлана говорит это нарочно.
– Когда мы разводились, я сделала ДНК-экспертизу. Принесла ему результаты. Думала, он отпустит чужую дочку, которую с рождения считал своей. Но он не выслушал меня. Не поверил. Результаты разорвал, так и не заглянув в конверт.
Я не знала, что говорить дальше этой чужой женщине. Правда оказалась настолько ужасающей, что меня всю трясло, и я плохо соображала.
– Вы пытались получить у Демида разрешение на вывоз девочки официально?
– Нет. Я хотела по-хорошему. Связываться с Удальцовым вышло бы себе дороже. Он обещал отправить моего нового мужа в тюрьму, если я попытаюсь забрать у него Алёну.
Боже мой! Еле сдерживаю слёзы, кусая губы.
Вот почему он не даёт дочери и матери общаться. Боится, что малая привяжется и захочет уехать от него. Тогда он потеряет её навсегда.
С трудом верится в происходящее.
– Вам нужно поговорить сейчас с Алёной, – наконец нахожу нужные слова.
– Демид запрещает общаться часто, только по праздникам.
– Он не узнает. Мы ему не скажем.
Иду к комнате Алёны, переступаю через Демида. Он ловит меня за щиколотку.
– Пусти, я сейчас. Алёнушка воды просила.
Отпускает.
Вхожу в комнату, плотно прикрываю дверь.
Подзываю Алёнку пальчиком к себе. Не идёт. Подхожу сама и достаю из кармана включённый телефон. Шепчу.
– Это мама. Настоящая.
– Мама? – голубые глаза, наполненные прозрачными слезами, смотрят удивлённо.
– Ага, – киваю.
– Алёнушка, доченька, – Света жадно разглядывает дочку.
– Мама, – маленькие пальчики гладят экран мобильного, чётко очерчивая женское лицо.
– Как ты там моя хорошая?
– Хорошо, – слёзы высыхаю, и малышка улыбается ротиком, обмазанным шоколадом.
– Няня, – Света обращается ко мне, – почему у Вас ребёнок даже не умыт!
Вот. Я ещё и виноватая осталась.
– Сейчас исправим.
Света показывает дочке большой дом, годовалого малыша.
– Это твой братик. Приедешь к
