Селина Дрейк - Мстительный любовник

Эти вопросы Дорис задала неподражаемым тоном классной дамы.

— К сожалению, у каждой даже самой красивой вещи можно обнаружить тот или иной изъян, — заметил Брюс рассеянно, и Дорис не поняла, расслышал ли он ее гневную филиппику. — Но если бы сегодня я видел вас в первый раз, то отказался от подобного утверждения. Не могу не признать, что сейчас вы мало похожи на профессиональную соблазнительницу.

Его глаза на мгновение задержались на полных, дрожащих губах Дорис.

Он не мог не заметить, как нежна ее кожа, и продолжил, словно размышляя вслух:

— А может быть, это и есть профессионализм, но самой высочайшей марки? Тогда надо признать, что вы само совершенство в разряде подобных вам дам.

— К какому бы разряду вы меня ни отнесли, не понимаю, зачем вам терять время, добиваясь от меня того, чего вы не получите никогда. Я вам благодарна за откровенность, во всяком случае, я теперь знаю, чего от вас ожидать. — Дорис говорила быстро, севшим от волнения голосом. — Признаюсь, у меня есть надежда на более светлые перспективы.

— К вашему сведению, и я не жертва, — холодно парировал Брюс.

Она поняла, что ее слова достигли цели — ее соперник был выбит из привычной колеи.

— В чем вы видите проблему? Неужели вы спите только с теми, кто, поддавшись вашим чарам, готов отдать все, что вы ни попросите? Уверяю вас, в моей постели вам будет так хорошо, что это станет как бы компенсацией за недостигнутую на" этот раз цель. Гарантирую, что других мужчин вы просто забудете.

Дорис даже фыркнула от возмущения.

— Неужели я похожа на женщину, которая спит с кем-нибудь за деньги?

— Уверен, вы гораздо хитрее, чем хотите казаться.

Интересно — это похвала или полное осуждение, подумала Дорис, вслух продолжая свои выпады:

— Ну, если я для вас слишком хитра, то и убирайтесь отсюда.

Ей казалось, что она искренне желает, чтобы Брюс исчез, и навсегда. Во всяком случае, другого пути обрести равновесие в растревоженной душе она не знала.

— Дорогая, я уже не в первый раз предупреждаю вас — не будите во мне зверя. Я могу быть вполне пристойным любовником, но манипулировать собою не позволю никому. Тем более такой маленькой, алчной охотнице за чужим добром, хотя признаю: вы расчетливы, но и прекрасны.

Дорис закрыла уши руками и почти закричала:

— Все же послушайте меня! Мне совершенно неинтересно манипулировать вами! Я не собираюсь с вами спать и вообще постараюсь больше даже не смотреть в вашу сторону!

Сильные руки обняли Дорис и прижали к жесткой груди.

— Прислушайтесь к моему совету. Старайтесь делать все, что вам хочется, что вам нужно, к чему вы стремитесь. Позвольте себе роскошь следовать своим инстинктам.

Брюс не без удовлетворения почувствовал, что Дорис не осталась равнодушной к его словам. Они отозвались в ее теле дрожью. Он увидел ее глаза, большие, затуманенные тревогой и в то же время отражающие огромное внутреннее возбуждение.

— Я становлюсь жадным, когда смотрю на вас.

Это признание он сделал внезапно охрипшим голосом.

Его руки, теплые и уверенные, перехватили ее талию. Внезапно он стал расстегивать тонкий поясок, на котором держались ее джинсы. Его явно возбуждала полоска тела, проглядывающая между майкой и джинсами. Беззвучный взрыв чувств сотряс Дорис изнутри, желание нарастало так бурно, что она испугалась — еще немного и ее самообладание будет утеряно.

— Не надо так говорить со мной.

Ее слова прозвучали как мольба о пощаде. Голова Дорис беспомощно откинулась назад, огненные кудри рассыпались по плечам. Казалось, что ее тонкая стройная шея просто не в состоянии удержать пламенеющую копну волос.

Брюс легко принял ее и постарался прижать податливое тело как можно плотнее к своему. Ее охватило неизведанное ранее ощущение — все внутри горело, воспламененное тесным контактом с сильным мускулистым торсом этого мужчины.

— Скажу честно, — он произносил свое признание шепотом, переживая ту же чувственную пытку, что и она, — я захотел тебя с того самого момента, как увидел в первый раз. Обычно я веду себя необузданно, но в твоем случае…

Его слова неожиданно вернули Дорис к действительности, и она сумела вывернуться из объятий Брюса.

— В таком случае примите мои соболезнования! — почти задыхаясь выкрикнула она.

От возбуждения ее била нервная дрожь, охватившая тело от макушки до пяток со скоростью лесного пожара.

— Я в состоянии отличить действительность от выдумки… — подвел итог Брюс злым голосом, ноздри его раздувались, на шее билась жилка, — сознание этого не может не беспокоить вас. Однако вы не так предсказуемы, как мне показалось поначалу.

— Мне считать это комплиментом?

— Дело ваше, только советую не перегибать палку, играя в загадочность. Это может наскучить вашему партнеру, если вы перейдете разумный предел.

— У меня нет подобных намерений ни в отношении вас, ни в отношении подобных вам наглецов.

Голос Дорис дрожал от возбуждения.

В ухмылке Брюса она прочитала скрытую угрозу, которую он тут же попытался сформулировать достаточно мягко:

— Признаюсь, Дорис, я люблю преодолевать трудности. Наверное, вы это уже поняли. Вы зря скрываете, что хотели бы стать моей подругой.

— Подругой?

Женщина повторила это слово вслух, и оно прозвучало, как эхо, потом, желая удостовериться, что не ослышалась, поинтересовалась:

— Вы хотите сказать любовницей?

Дорис в равной мере ненавидела оба этих слова. Ими она мерила степень унизительной зависимости женщины от мужчины.

— А какая, собственно, разница между этими двумя понятиями, — в сухом голосе Брюса слышалось искреннее удивление непонятливостью Дорис и ее несговорчивостью.

Она собралась было объяснить ему, но потом испугалась, что он может счесть интерес к частностям, как согласие на предложение в целом.

— Вы обвиняете меня в том, что мое поведение аморально, что я охочусь за толстыми кошельками, и тут же делаете такое гнусное предложение. Что вами руководит?

— Мое предложение, дорогая, если подумать, не такое уж и гнусное. Я просто говорю вслух то, что нам обоим пришло в голову еще в первую встречу. Мы в этом плане созданы друг для друга. — Брюс произносил слова очень четко, как бы вколачивая их в неподатливую женскую головку. — Я просто перекладываю все наши чувственные переживания на вполне доступный человеческий язык. Это в наших общих интересах. Что вы вытворяли в жизни до меня, не имеет абсолютно никакого значения. Я получил Блэквуд, Патрик свободу. Уверен, что, как только мы проведем ночь вместе, возникшие между нами отчуждение и вражда уйдут в прошлое.