Кара Уилсон - Фиктивный брак

– Как ты думаешь, пирога, пунша и шампанского достаточно? – озабоченно спрашивала Этель. – Может, приготовить канапе и паштет?

– Все превосходно, мамочка! – заверила Эйлин. – Ты же помнишь: мы не хотим излишнего торжества. К тому же уедем вскоре после венчания.

– Ну ладно, если ты так считаешь…

– Ну конечно, – подтвердила Эйлин, чувствуя себя мошенницей.

По сути, идея Скотта не лишена смысла – простая, без всякой помпезности церемония. Самое идеальное – вообще отправиться в Лас-Вегас и зарегистрироваться подальше от любящей семьи с их романтическими фантазиями. Только бы им удалось четко сыграть роль влюбленных и не разочаровать родственников!

– Мне очень нравится торт! – добавила Эйлин с энтузиазмом, стараясь придать словам как можно больше искренности. – Как тебе удалось достать такую роскошь? Ведь до свадьбы оставались считанные дни.

– Сказала в пекарне, с вас, мол, причитается, ведь я столько лет покупаю там выпечку, – засмеялась Этель. – Ну и, конечно, не обошлось без щедрых чаевых.

– Ты проделала грандиозную работу! – подхватила Эйлин, обнимая мать. – Спасибо.

– Такие хлопоты доставляют мне огромное удовольствие. Это вам со Скоттом спасибо. Ну а теперь беги наверх, начинай готовиться. Через часок придет Берни, сделает тебе прическу. А пока прими ванну, расслабься.

Подхватив вещи, Эйлин поспешила наверх по винтовой лестнице. Хотя она давно не жила здесь, мать бережно сохраняла ее комнату в неприкосновенности, как и комнаты братьев. Присев на кровать, Эйлин задумалась: все-таки она счастливая – у нее замечательные родители. Барри и Этель всегда преданно заботились и о детях, и друг о друге. У Скотта, по его словам, все обстояло иначе. Единственный ребенок. Родители развелись, их давно нет в живых. Вероятно, он не испытал любви и заботы, которая царит в большой сплоченной семье. Может, это одна из причин его стремительной женитьбы?

Дверь отворилась, и появилась Этель.

– Мама! – так и ахнула Эйлин, бросаясь к ней.

Этель держала старинное подвенечное платье из атласа.

– Ну как? Нравится? – Она повесила наряд на спинку кровати.

Эйлин в восторге обняла мать. От волнения глаза ее наполнились слезами.

– Просто чудесно!

Она нежно потрогала гладкую ткань. Семейная реликвия… Материал чуть пожелтел от времени, напоминая цветом слоновую кость. Платье принадлежало бабушке, затем перешло к матери, последними в нем венчались Коринна и Пэм.

Продолжая восхищаться, Эйлин неуверенно промолвила:

– А мне подойдет?

– Вы с Коринной одного размера. Ты, правда, повыше. Я распорядилась отпустить подшивку и отделать внизу кружевами. Видишь?

– Если бы ты знала, сколько магазинов я обегала! – Эйлин указала на покупки.

Этель развернула пакет.

– Очень хорошенькое! Ты не зря потратила время. Оно великолепно подойдет для грандиозного приема в честь бракосочетания. Ведь ты забыла о наряде для этого торжества?

– А ведь верно, – согласилась Эйлин. – Голова идет кругом, разве упомнишь?

Ровно в час дня раздались звуки свадебного марша. Спускаясь под руку с отцом по ступенькам винтовой лестницы, Эйлин впервые за последние дни увидела Скотта. Он стоял в гостиной вместе с ее братьями, которые выполняли обязанности шафера. По другую сторону камина застыла Джинни – подружка невесты. Но глаза Эйлин были прикованы к человеку, чьей женой она согласилась стать. От одного взгляда у нее захватило дух. Скотт выглядел великолепно: голубой костюм, белоснежная накрахмаленная рубашка и галстук в синюю и винно-красную полоску. Завороженная, Эйлин едва не споткнулась. Когда Скотт увидел невесту, его лицо выразило крайнее изумление. Он скорее напоминал приговоренного, чем жениха. Он, что, сожалеет о принятом решении? Неужели Скотт здесь – только по обязанности, по долгу чести?

Эйлин захотелось немедленно убежать. Но тут Скотт поймал ее взгляд, и его глаза буквально загипнотизировали девушку – она забыла о присутствующих, о недавних сомнениях.

– Повторяйте за мной, – нараспев произнес священник. – Я, Скотт Сидней Митчелл, беру тебя, Эйлин Джозефину Крэнстон, в законные супруги и венчаюсь с тобой…

Голос Скотта вторил отчетливо и звонко. Ответный обет Эйлин прозвучал чуть мягче, но столь же уверенно. Правой рукой она крепко обхватила руку Скотта и неотрывно смотрела в его глаза, подобные мягкому серому бархату.

Церемония венчания казалась фантастикой. Эйлин попыталась расценить обряд как очередную необходимую деталь их контракта. Но ее захлестнули эмоции. Она растрогалась до слез, ощущая радостную приподнятость, волнующее предвкушение… Все походило на сон… И в это время теплые губы Скотта коснулись ее губ, скрепляя данную клятву.

– Тостам конца-краю не видно, – через полчаса прошептал Скотт на ухо Эйлин. – Я не смогу вести машину.

Первая реплика за время церемонии. Скотт оставался необычайно серьезным. Несколько приличествующих случаю шуток в адрес братьев – и все. Вряд ли кто из гостей присматривался к жениху, но Эйлин испытывала некоторое беспокойство. Скотт явно не походил на счастливого мужа.

– Во всяком случае, тосты короткие и приятные, – попыталась разрядить обстановку Эйлин. – Осталась одна Джинни.

Подруга подняла бокал с шампанским.

– Я знаю, молодожены ждут не дождутся, чтобы поскорее улизнуть отсюда, – сказала она. – Поэтому мой тост очень лаконичен: за Эйлин, Скотта и свободную прессу!

Гости несколько опешили, но послушно подняли бокалы.

– Кажется, пора исчезнуть, – заметил Скотт, – пока от нас не потребовали объяснений. Ты готова?

– Я только быстро переоденусь.

Через несколько минут они уже раскланивались с родителями и приглашенными, извиняясь за вынужденный отъезд. Эйлин отыскала глазами Джинни, повернулась и бросила в нее букет. И хотя цветы находились высоко, Джинни, изловчившись, поймала их. И пока все наблюдали за этой сценой, Эйлин и Скотт исчезли.

Отыскав автомобиль Скотта, молодые на секунду оторопели. Машину украшали розовые и голубые бумажные ленты и воздушные шарики. От бампера тянулась гирлянда консервных банок, на антенне болтались детские пинетки. Белым обувным кремом на стеклах начертаны недвусмысленные пожелания. На окне водителя нарисовано огромное красное сердце. Чуть дыша, Эйлин со страхом ожидала реакции Скотта и с облегчением вздохнула, когда тот, оценив юмор, наконец рассмеялся и спросил:

– Где тут ближайшая мойка?

– Не стоит обижаться на моих братьев. Как-никак, они теперь и твои родственники, – с притворным смирением проговорила Эйлин.

– Уж и не говори, – добродушно проворчал тот, распахивая дверцу.