Кара Колтер - Комната девственницы

– Будьте внимательны, – сказал Райдер, ничего не говоря о фотографиях, так как ему не хотелось, чтобы их связывала хоть какая-нибудь нить после того, как он покинет это место. – Лед на проводах начал таять, и иногда вниз летят целые куски.

– Вы тоже будьте осторожны.

– Я осторожен, – кивнул Райдер.

– Не совсем, – довольно туманно сказала Эмма, лепя в руках снежок, и вдруг неожиданно бросила его в сторону Райдера.

Снежок попал ему в грудь. Райдер уговаривал себя не делать этого, но тут же положил пилу на дорогу и сгреб снег в ладони. Эмма засмеялась и, смекнув, чем ей это грозит, припустила от него.

Райдер прицелился, кинул и – промахнулся. То, что последовало за этим, произошло само собой. Какой нормальный мужчина спокойно стерпит свой промах? Не мог стерпеть и Райдер. Не думая, он слепил новый снежок и устремился вслед за Эммой. Она засмеялась еще громче, но вовремя успела нырнуть за дерево, в которое и угодил его снежок.

– Мазила! – поддразнила она его и вдруг высунула язык.

А вот это уже серьезно – была задета его мужская гордость. Райдер слепил еще один снежок. И Эмма снова успела спрятаться за дерево. Райдер сделал еще один снежок, подкрался ближе. Эмма перебежала за другое дерево, а еще через несколько секунд оттуда вылетел ответный снаряд, который угодил ему прямо в лицо.

Такого унижения Райдер снести просто уже не мог. Заготовив себе маленький арсенал, он дождался, когда Эмма осторожно высунется из-за дерева, и стал отправлять снежки в ее сторону один за другим, рассчитывая, что она побежит или, даже лучше, выкинет белый флаг, но ничего подобного!

Под градом сыпавшихся на нее комков Эмма нагнулась, слепила снежок и запустила его, на этот раз угодив ему в штаны.

Райдер не понимал, как такое возможно, но комизм ситуации заставил его разразиться смехом:

– Да, тебя голыми руками не возьмешь! И прицельный огонь для тебя не помеха.

– А ты был под прицельным огнем?

Под прицельным огнем он еще не был. А вот если они не прекратят эти игры, то вполне может оказаться прямо в эпицентре иного пожара.

Райдер покачал головой.

– В следующий раз я не буду таким добрым, – предупредил он и вернулся к своей пиле.

Эмма лишь засмеялась в ответ и стала подбирать разбросанные ветви.

Райдер несколько мгновений смотрел, как она работает, а затем нахмурился, видя, что она поднимает даже те ветки, которые для женщины были слишком тяжелы.

– Не переусердствуй, – предупредил ее Тим. Повернувшись к Райдеру, он сказал: – Если сказать Эмме, что что-что ей не по силам, она тут же начнет доказывать, что ей все по плечу. Упряма, как мул. – Но в его ворчливом голосе Райдер услышал настоящую привязанность и заботу. – Упрямство – фамильная черта Уайтов. – А вот сейчас слова были произнесены с явным неодобрением.

«Ни о чем больше не спрашивай!» – молча велел себе Райдер, но ему почему-то необходимо было знать.

– И что это за семья? – небрежно спросил он.

– Единственный близкий родственник у Эммы после смерти бабушки – это ее мать. – Тим пристально взглянул в его лицо, помедлил несколько секунд, словно решая, говорить или нет. – И Линелль точно никогда не получит звание «Мать года».

– Но на Рождество-то она приедет?

Райдер и сам не знал, почему для него это стало так важно, но чувствовал, что ему будет проще покинуть этот дом, если приедет мать Эммы. И почему его вдруг стало заботить счастье Эммы? Он знаком с ней меньше суток! Почему его должно заботить чужое счастье, когда он сам не может стать счастливее? И вообще от таких людей, как он, остальным надо держаться подальше.

– Хмм, – сказал Тим. – Линелль не любит это место. И вряд ли когда-нибудь полюбит.

– Но дело не в месте, – заметил Райдер. – Ведь речь идет о ее дочери.

Лицо Тима приняло озабоченное выражение. Райдер понял: старик не уверен, что Линелль любит даже единственную дочь.

– Семью не выбирают, – только и сказал Тим и тяжело вздохнул.

Райдеру осталось только пожалеть, что он не удержался от порыва узнать о семье Эммы больше, так как, судя по словам Тима, Эмма была фактически так же одинока, как и он сам. Возможно, даже более одинока, чем он, ведь у него была Тесс…

Эта крупица новой информации об Эмме заставила Райдера по-новому взглянуть на ее желание устроить совершенное Рождество. Возможно, пригласив как можно больше людей и создав праздничную атмосферу, она надеялась хотя бы на время забыть про свое одиночество?

Мысли об Эмме тревожили Райдера. Но он не хотел думать о ней, не хотел проникаться ее проблемами, поэтому с удвоенной энергией вернулся к работе. Через некоторое время он услышал звонок. Подняв голову, Райдер увидел Мону, зовущую всех на обед, и только сейчас понял, как проголодался.

– Мама! – радостно приветствовала его Тесс, стоило ему зайти в дом.

Она сидела у разожженного камина. По обе стороны от нее расположились Сью и Пегги, по очереди расчесывая ей волосы. Сама Тесс казалась свежей после купанья, сидя в чистой одежде с белым пояском, спереди завязанным бантиком.

Следом за Райдером зашла Эмма, стряхивая с обуви снег.

– Правда, Тесс миленькая? – взглянув на малышку, улыбнулась она. – Выглядит совсем как маленькая принцесса, повелевающая своими подданными.

Райдер снял обувь, подошел к Тесс и убедился, что большая часть узелков из ее спутанных волос исчезла. Ради эксперимента он протянул руки и дотронулся до ее головы.

Тесс мгновенно взвизгнула.

Старшая из девочек строго сказала:

– Тебе не надоело кричать?

И Тесс тут же умолкла. Райдер снова дотронулся до ее волос. Племянница взглянула на девочек и, очевидно, решила, что ей действительно надоело кричать.

– Мама, – пролепетала она.

– Глупышка, – нежно сказала Сью. – Какая же это мама? Это папа.

– Дядя, – поправил ее Райдер.

– Дядя, – повторила Сью, указывая на него. – Тесс, это твой дядя.

– Тятя, – послушно повторила Тесс.

Райдер тяжело вздохнул. Он три месяца безуспешно пытался заставить Тесс называть его как угодно, но только не мамой, а какой-то незнакомой девочке удалось добиться этого за несколько секунд.

Неужели он даже на такое не способен? Или не стоит из-за этого так уж сильно расстраиваться? Ведь он мужчина, а судя по всему, только женщины и девочки обладают интуицией и знают, как обращаться с детьми.

Но до этого момента Эмме все же как-то удалось заставить его поверить в то, что он не так уж плох в мало привычной для мужчин роли воспитателя. Особенно сегодня утром, когда ему довольно быстро удалось успокоить занервничавшую от близости огня в камине Тесс. Тогда, прочтя в глазах Эммы чуть ли не восхищение, Райдер почувствовал уверенность, что одной его любви для Тесс будет достаточно. Но сейчас он снова задумался о том, что одной его любви для счастья Тесс мало…