Лилиан Дарси - Холостяк года

— Ти. О, Ти… — выдохнула она. — Если я и хотела поспорить… то уже забыла почему. И ты уж, конечно, мне не напомнишь, правда?

Их губы соединились в страстном поцелуе. Сиерра целовала его, теряя рассудок.

Она знала, что уже слишком поздно отступать. Она отдала себя Ти. Она отдавала себя с каждым прикосновением к его губам.

— Подожди, — сказал он резко. — Этого не достаточно.

Он отбросил кресло и одним движением поднял Сиерру на руки, внес ее в комнату, оставив двери открытыми настежь.

Комната была освещена лишь светом луны и свечей. Света было достаточно, Сиерра и хотела видеть все. Она запустила руки под футболку Ти, через секунду он скинул ее и отбросил в сторону.

Она дотронулась до его груди. Дотронулась и провела рукой по его сильным плечам к накачанному прессу. Теперь на его груди было больше волос, но ей это нравилось. Его кожа была одновременно мягкой и грубой.

Она обожала этот контраст. Его грубость и ее мягкость. Его жесткость и ее шелковая кожа. Его угловатость и ее изгибы. Сиерра инстинктивно взяла его руку и положила себе на грудь.

— Можно? — прошептал он.

— Да.

Сиерра закрыла глаза и снова почувствовала его руки на своих плечах. Ти аккуратно развязал бретельки ее топика, снял с нее топик, и когда уже собрался приняться за лифчик, то обнаружил, что он был частью топика. Ти обрадовался такому открытию, и это заставило ее улыбнуться.

— Очень умно, — прошептал Ти. — Вдвое меньше работы и вдвое больше прибыль.

— Не останавливайся. Похвалишь фасон… завтра. — Она едва смогла завершить фразу.

Сиерра выгнулась как кошка, предоставляя для него все — каждый изгиб тела, который хотела показать ему. Он нежно дотронулся до ее напряженных сосков.

Если бы она могла говорить, она бы сказала: «Они твои, Ти. Только твои и ничьи больше. Всегда было только так».

Он гладил их до тех пор, пока боль между ее ног стала настолько невыносимой, что Сиерра не могла больше медлить. Она стянула с себя капри.

Он уже видел ее раньше такой — обнаженной и страстной, и все же в этом было что-то новое. Чувствовалось смущение. И тело ее изменилось — бедра и грудь стали полнее.

Да. Ему это нравилось. Он не мог убрать свои руки от нее. Она была как дома в его объятьях.

Сталь и шелк. Давление и податливость.

Она, не стесняясь, раскинула перед ним ноги. Он провел рукой между ее бедер и теперь знал точно, что ее возбуждение столь же сильно, как и его. Ти нашел губами ее соски и ласкал их до тех пор, пока Сиерра не затрепетала от желания.

Они легли на кровать. Время остановилось, когда их тела снова соприкоснулись. Они оба наслаждались каждой секундой близости. Они могли наполнить этой радостью всю ночь, а могли закончить за несколько минут. Сейчас это не имело значения.

Они прикасались друг к другу, вспоминали, открывали неизведанное. Страстные губы Ти были везде, доводя Сиерру до экстаза. Он дразнил ее, вдруг останавливаясь в самый ответственный момент.

— Да, — подгоняла она его. — Не жди, сейчас. — Он дотянулся до журнального столика и достал презерватив, в то время как Сиерра продолжала ласкать его. Все ее чувства подходили к высшей точке возбуждения. — О, о, пожалуйста, умоляю! Ах да!

Да. Вот так. Она уже совсем забыла, как это бывает.

Но теперь Сиерра вспомнила все…

Она прильнула к нему всем телом, чувствуя близость оргазма. И вот Ти в последний раз опустился на нее, и Сиерра почувствовала себя в раю. Спустя несколько мгновений они оба спустились на землю, не чувствуя необходимости в словах.

Через три минуты в гостиной зазвонил телефон.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Не обращай внимания, — попросил Ти.

Он видел, как Сиерра вздрогнула от звонка. Сейчас он обязан удержать ее, иначе она бросится к телефону, будто решается вопрос жизни и смерти. Сиерра резко села на кровати. Напротив Ти было ее обнаженное и такое желанное тело. Он почувствовал, как в нем зарождается новая волна страсти. Ему было за тридцать, но рядом с Сиеррой он чувствовал себя двадцатилетним парнем.

— Прости. Привычка, — сказала она. — Наверное, ты прав. Может быть, ошиблись номером.

Телефон продолжал звонить. После четырех долгих звонков включился автоответчик. Ти и Сиерра замолчали, надеясь, что на том конце повесят трубку.

Не тут-то было.

— Сиерра? — истошно прокричала Лена. — Если ты меня слышишь, возьми трубку! Прямо сейчас!

— Не бери, — сказал Ти, удерживая ее в постели. — Для этого и нужен автоответчик.

— Но у нее голос… — начала Сиерра.

Ти видел, как напряжена Сиерра, и разозлился. Еще пару минут назад у них все было так хорошо, а теперь он чувствовал пустоту. С досадой он отпустил ее руку.

— Сиерра, ты там? — еще громче прокричала Лена. — Мне срочно нужно поговорить с тобой. Энжи в бешенстве. Она только что узнала, что Тодд изменял ей, и теперь я не знаю, как ее успокоить. Тебе нужно поговорить с ней.

Сиерра как кошка пробежала к телефону, и через секунду Ти услышал ее голос.

— Бедная, Энжи! Она сейчас с тобой? Дай ей трубочку.

Я должен был подставить ей подножку или запереть в комнате, думал Ти.

Или даже схватить ее за длинные красивые волосы.

Ти кое-как вылез из постели, надел джинсы и поднял свою футболку с пола. Холодный ветер дул с моря. Проходя мимо обнаженной Сиерры, Ти накинул ей на плечи футболку.

Сколько есть шансов, что она обратит на это внимание?

Почувствовав мягкий хлопок на своих плечах, Сиерра слегка кивнула Ти в знак благодарности. Он не знал, с кем она разговаривает сейчас, с Леной или Энжи.

Это не имело значения. Сиерра машинально просунула свободную руку в рукав, затем переложила телефон и проделала то же со второй рукой.

Футболка обволокла ее изумительные груди и бедра. Сиерра выглядела очень сексуально, и Ти не мог оторвать глаз от ее длинных ног.

У Ти было желание вырвать трубку из ее рук и перерезать телефонный провод.

Разберись со всем сама, Лена. Ты уже взрослая, и твоя сестра Энжи тоже. Сиерра возилась с вами с четырнадцати лет. Она любит вас до смерти, а вы беспощадно этим пользуетесь. Это несправедливо.

Но говорить об этом не было никакого смысла.

Ти вернулся в комнату, взял чистую футболку и заперся в кабинете. Он не желал больше слышать ни слова из этого разговора.

Сиерра повесила трубку лишь через двадцать минут. Разговор с Леной, а затем с Энжи окончательно лишил ее душевного равновесия.

— Так я могу с ней поговорить? — не вытерпела Сиерра.

— Если она сможет разговаривать, — сказала Лена.