Ирен Беллоу - Срочно требуется жена
Эмили покорно выполнила все указания дочери. Она пошла работать в магазин. Сама Джойс после занятий в школе работала официанткой в маленьком семейном ресторане. Это позволяло им как-то сводить концы с концами.
Именно Джойс лечила синяки и шишки, часто выпадавшие на долю драчуна Джимми; именно она с тревогой ждала брата, когда тот не возвращался домой к назначенному часу; именно она поехала на другой конец графства выручать Джимми, когда тот попал в полицию, связавшись с плохой компанией.
Она покачала головой. Год прошел спокойно, но теперь Джимми вернулся. Судя по холодку под ложечкой, неприятности были не за горами.
Если она так переживает из-за брата, то что же будет, когда у нее появятся свои дети?
Джойс посмотрела на часы. Да, поздновато, но Бернард еще не спит. Нужно поговорить с ним. Нужно заставить его понять, что она не хочет детей и не захочет их никогда.
А если он не откажется от своих планов и начнет искать другую женщину?.. Что ж, пусть будет так…
Джойс проглотила комок в горле и пошла к двери. Чем скорее с этим будет покончено, тем лучше.
Когда Дороти Мэннерс села напротив, Бернард улыбнулся. Он представлял себе частного детектива совсем по-другому. У этого детектива были короткие русые кудри, румяные щеки и веселая улыбка. Дороти была воплощением добродушия и понравилась ему с первого взгляда.
Она попросила Бернарда встретиться с ней в баре «Эксетер», неподалеку от его дома. К соседнему столику спешила усталая официантка с подносом, уставленным напитками. Гул множества голосов смешивался со звуками тяжелого рока.
Дороти полезла в сумку.
– Вот моя лицензия. Я закончила четырехгодичную юридическую школу…
– Я не сомневаюсь в вашей квалификации. У вас самые лучшие рекомендации.
Она выпрямилась и наградила его обаятельной улыбкой.
– Так вы хотите, чтобы я установила личность тайного поклонника вашей подружки?
– Верно. Вы все правильно поняли. – Бернард протянул ей большой конверт из толстой коричневой бумаги. – Я уже говорил, что она не знает о моей инициативе. И очень важно, чтобы все это осталось строго между нами. К сожалению, я мало что могу вам предъявить. Тут визитная карточка Джойс и открытка, вложенная в букет роз. Кроме того, я записал даты, когда она получала подарки.
Дороти одобрительно кивнула.
Он откашлялся.
– А еще – название присланной им поваренной книги и издательства, которое ее выпустило. Я хочу только одного: убедиться, что этот тип не псих.
– Он прислал ей поваренную книгу?
– Верно.
– Странно. Таких подарков тайные поклонники обычно не делают.
– Ну… это… э-э… эротическая поваренная книга.
– Ох… – Дороти широко раскрыла глаза и слегка покраснела. – Да, это… важная информация.
– Бернард? – послышалось сзади.
Узнав голос Джойс, Бернард вздрогнул и обернулся. Сердце заколотилось так, что зазвенело в ушах.
– Солнышко, как ты сюда попала? – Он встал и поцеловал застывшую на месте Джойс в щеку.
Взгляд у него был виноватый, и это только усилило ее ужас.
Она обвела взглядом русоволосую женщину.
– Я шла к тебе, но случайно увидела твой фургончик на автостоянке.
– Ты шла ко мне? – Бернард удивился и в то же время обрадовался.
– Мне нужно было поговорить с тобой. – Услышав собственный голос и не узнав его, Джойс стиснула кулаки.
Она снова посмотрела на незнакомку. Кто это такая? Кем она приходится Бернарду?
Когда Бернард показал жестом на незнакомку, Джойс успела справиться с приступом ревности.
– Гм… Это Дороти, моя… приятельница. Дороти, это Джойс, та самая, о которой я вам столько рассказывал.
Женщина встала и протянула руку.
– Очень приятно.
– Дороти, кажется, мы обо всем договорились?
– Верно. Мне пора. – Дороти надела на плечо сумку и кивнула. – Джойс, рада была познакомиться. Бернард, я позвоню.
– Ладно. – Он вынул из бумажника несколько кредиток и бросил на стол.
– Ну что, пойдем ко мне? – спросил он, когда Дороти вышла.
– Нет. У меня тоже мало времени. Я должна вернуться и еще немного поработать.
Бернард, почуявший недоброе, нахмурился.
– Раз так, садись. – Он показал на стул.
Джойс немного помешкала, но потом села на место Дороти.
Он лжет. Эта женщина ему никакая не приятельница. Джойс хотелось заплакать. Она теряет лучшего друга.
Вместо того чтобы вернуться на свое место, Бернард сел рядом.
– Послушай, это не было любовное свидание. Дороти просто…
– Симпатичная девушка, которая, судя по ее внешности, вполне соответствует твоим планам.
– Джойс, милая, ты – единственная женщина, которая соответствует моим планам. Ты и есть мой план.
– Нет. Тебе нужны жена и дети, а мне нужны карьера и материальное благополучие.
Он заскрежетал зубами.
– У тебя будет материальное благополучие. Неужели не понимаешь? Я хочу обеспечить тебя. Буду рад заботиться о тебе. Ты не обязана добиваться этого сама. Я не могу видеть, как ты надрываешься. Ты очень устала, а я сомневаюсь, что без этого нельзя обойтись. За этот год ты многого добилась. Клиентов у тебя хватает. Но ты не высыпаешься, верно? И ешь по-человечески только тогда, когда я рядом. Радость моя, кончится тем, что ты заболеешь.
Глаза Джойс заволокло пеленой.
– Я действительно устала. Я знаю, что так нельзя, но по-другому справиться со всеми делами не могу.
– Значит, тебя привело ко мне что-то очень серьезное.
– Да.
– Рассказывай.
Она помедлила. Если бы было можно вернуться к прежним отношениям… Раньше они говорили друг с другом без всякого труда.
Теплая рука Бернарда легла на ее кисть.
– Джойс, я все тот же Бернард, твой лучший друг. Говори, что случилось.
– Я понимаю твое желание заботиться обо мне… Но разве ты не видишь, что я никогда не позволю себе надеяться на кого-то другого?
– Я знаю, как тебе было трудно, когда умер отец…
– Ты знаешь далеко не все. Например, ты не знаешь, что после этого мама несколько недель не вставала с кровати. Что мне пришлось кормить ее силой, потому что она ничего не ела и бросила меня с Джимми на произвол судьбы. Что вместо денег папа оставил после себя одни долги. Что если бы я не потащила маму к мистеру Херрингу, то она не получила бы это место и я не знаю, что бы с нами тогда было. Слава богу, что у нас осталась крыша над головой. Бернард, это было тяжело. Чертовски тяжело.
Бернард проглотил слюну. Им владели противоречивые эмоции: удивление, чувство вины, гнев на то, что Джойс молчала все эти годы. Конечно, он знал, что после смерти отца семье Робсонов пришлось нелегко. Но Джойс была права: о подлинных масштабах катастрофы он не догадывался.
