Джейн Портер - Жемчужина его гарема
Его прикосновение было похоже на спичку, которую поднесли к сухому дереву.
Жар нарастал, языки пламени становились все выше.
Девушка изо всех сил пыталась успокоиться.
— Прекрати, — ей нелегко было произнести эти слова.
— Ты хочешь меня. Ты желаешь меня. Не надо бороться со мной.
— Возможно, я и хочу тебя, но я не желаю, чтобы меня использовали. И в первую очередь ты.
— Я предлагаю тебе защиту. Ахмед Абизхаид опасен.
— А ты, можно подумать, нет.
Он имел дерзость улыбнуться.
— Будет куда легче покориться мне, чем ему.
Покориться.
Кира ненавидела это слово, но именно это она и делала большую часть своей жизни. Подчинялась. Подчинялась отцу, матери…
— Ты уже видела мою жизнь в Лондоне, — как ни в чем не бывало продолжал Кален. — Если ты выйдешь за меня замуж, перед тобой откроются большие возможности. Такие, о которых многие не могут и мечтать.
— Но мне не нужны возможности.
— Что же тебе нужно?
— Любовь, — она взглянула на него и грустно улыбнулась. — Я допускаю, что нужна тебе. Возможно, ты меня даже хочешь. Но ты меня не любишь.
— Кира…
— Нет. Хватит говорить за меня. Позволь мне самой сказать, что мне нужно. Мне нужна любовь, Кален. Я хочу любви…
Он прервал ее еще одним поцелуем, невероятно нежным.
Потом поднял подбородок девушки и погладил вспыхнувшую румянцем кожу.
— А ты еще не поняла, laеela, что мы не всегда можем получить то, что хотим?
Слезы наполнили ее глаза. Она ненавидела его. Он сознательно уничтожал те жалкие остатки мечты, которые у нее были.
— Я никогда не прощу тебя, — прошептала Кира.
Его рука бессильно упала.
— Скоро придет женщина, которая поможет тебе принять ванну и одеться. Расслабься, Кира. Это же свадьба, а не казнь.
С этими словами он ушел.
Мумия. Это слово не выходило у Киры из головы. У нее дрожали руки, когда она пыталась вдеть золотое кольцо сначала в одно ухо, потом в другое.
Мумия. Она снова заворачивается в ткань с головы до ног. Киру одевали для свадьбы, но у нее было ощущение, что это ее похороны.
«Не думай, — в который уже раз велела она себе. — Не чувствуй. Будь мумией, которой тебе уже приходилось становиться. У тебя это прекрасно получается».
Задержавшись на выходе из палатки, Кира попыталась собраться с мыслями, но забыла обо всем на свете. От открывшегося вида у нее перехватило дыхание.
Сегодня пустыня была прекрасна. Ярко-синее небо простиралось над песчаным морем, окрашенным в нежные розовые и золотистые тона. Стоявшие тут и там палатки казались ослепительно белыми в лучах солнца, а горящие повсюду огни наполняли воздух ароматами розмарина и тмина.
Внезапно Кира поняла, почему те, кто жил здесь, совершенно не переносили городскую суету. Здесь все было очень просто. Жизнью правили жара, солнце, песчаные бури и абсолютная тишина.
Она и сама любила горячее марево неба.
Если бы все сложилось по-другому, возможно, она была бы счастлива назвать Бараку своим домом…
Во время короткой церемонии Кира стояла рядом с Каленом, скромно глядя на подол его белого бурнуса. Ее собственный наряд светло-бежевого цвета был спрятан под длинным покрывалом, темные волосы — под блестящим шарфом, вышитым золотыми и серебряными нитями.
Когда были произнесены слова клятвы, солнце утонуло за краем горизонта, окрасив песок и небо в кроваво-красный цвет.
Прозвучало благословение, и Кален поцеловал девушку в обе щеки.
— Мы женаты? — спросила Кира, когда окружившая их толпа захлопала в ладоши.
— Муж и жена, — насмешливо ответил Кален.
Муж и жена.
Празднество продолжалось до поздней ночи. Ужин, затем развлечения, песни, танцы. Кира сидела рядом с мужем, ежеминутно сдерживая слезы.
Выражение лица Калена в эту ночь было необычайно сексуальным, и много лет Кира мечтала, чтобы он так взглянул на нее, чтобы он желал ее…
А теперь она стала его женой. И скоро ей придется открыть ему правду. Рассказать о самом большом позоре.
Как отреагирует Кален? Почувствует ли он отвращение? Отвергнет ее или просто накажет? Или расскажет Омару, что женился на использованной девушке…
Кира нервно вздохнула. Кален наклонился к ней и спросил:
— Ты в порядке?
Такое внимание тронуло девушку.
— Да, спасибо, просто немного устала.
— Это был очень длинный день.
Девушка с трудом кивнула.
— Волнуешься из-за сегодняшней ночи?
Кира молчала.
— Ты пока не знаешь, что заниматься любовью — очень естественно. И очень приятно, — его голос был тихим и успокаивающим. Он пытался ободрить ее. — Ты убедишься, что нет причин ни для страха, ни для стыда.
В Америке и Англии то, что когда-то произошло с ней, называют изнасилованием. Там к этому отнеслись бы иначе. Но здесь, в Бараке…
Здесь виновной назовут ее. И она будет наказана. Порядочная девушка не оказалась бы там, где ей не полагалось находиться. Порядочная девушка должна оставаться дома, спрятанная и защищенная.
Теперь она расплатится сполна.
— Поверь мне, — произнес Кален. — Все будет хорошо.
Поверить ему? Если бы только все было так легко…
Празднества закончились поздно, и к тому времени, как Кален и Кира подошли к своей палатке, она обезумела от ужаса.
Кален придержал полог, чтобы девушка могла пройти.
— У тебя есть время переодеться и устроиться поудобнее. Нам некуда торопиться.
Одна из женщин помогла ей раздеться, и Кира сразу же надела ночную рубашку и забралась в постель. Она честно пыталась дождаться Калена и не уснуть, но глаза закрывались сами по себе, она была слишком вымотана.
Киру разбудило шуршание матраса.
Чьи-то руки обняли ее и прижали к обнаженной груди. Девушка вздрогнула.
— Расслабься, — прошептал Кален ей на ухо. — Это всего лишь я. Ничего не будет. Спи.
Но Кире почему-то уже совсем не хотелось спать.
— Я ничего не вижу, — выдавила она. — Включи свет.
— Смотреть не на что. Это лишь ты и я.
Однако ее пульс по-прежнему несся вскачь. Все нервы были напряжены, и Кира попыталась отодвинуться.
Но чем больше она старалась отстраниться, тем крепче ее обнимал Кален.
— Пожалуйста, Кален, отпусти меня.
— Кира, расслабься, ничего плохого не случится, — пробормотал он, нежно погладив ее руку.
— Я не смогу сегодня, Кален, не могу…
— И не нужно. Мы не будем ничего делать. Просто спать.
— Мы не собираемся заниматься сексом?
— Нет.
— И просто будем спать?
— Да.
— Кален, пожалуйста, пообещай, что не прикоснешься ко мне.
