Киран Крамер - Желанная награда
Медленно раздевшись, она облачилась в потрясающую ночную рубашку, которая льнула к ее изгибам и была совершенно прозрачной. Одной этой рубашки было достаточно, чтобы попасть в ад, если она вдруг умрет этой ночью. Хотя, наверное, она уже обречена на адские муки, позволив себе так целоваться с Гарри.
Вознеся короткую молитву Господу с просьбой помочь ей противиться обаянию Гарри, Молли решила все-таки защититься от него и собственных порочных порывов и придвинула к двери, соединявшей их комнаты, комод. Потом задула свечу, забралась под одеяло и попыталась заснуть.
Но безуспешно. Ее мысли возвращались к Гарри, напоминая о том, как она наслаждалась его поцелуями и объятиями.
Какая нелепость! Ведь это Гарри.
Просто она в отчаянии, подумала Молли, глядя в темноту. Она без пяти минут старая дева, а ей ни разу не дарили цветы. Поэтому ее можно извинить за трепет, который она ощущает при мысли о поцелуях. Но она не должна давать воли подобным ощущениям. Нужно немедленно покончить с ними. Она вспомнила, как в детстве Гарри «посадил» ее кукол в огороде, воткнув в землю вниз головой, и ее кровь вскипела.
Услышав странные звуки, она села на постели. Ее сердце учащенно забилось.
—Гарри?
Кто-то скребся в еед верьсо стороны коридора. Но Гарри в постели. И он постучался бы в дверь гардеробной, если вообще стал стучать.
Молли подкралась к двери и убедилась, что та заперта.
— Кто там? — спросила она громким шепотом.
—Сэр Ричард, — услышала она в ответ. — Я всего лишь хотел пожелать вам спокойной ночи. Вы не могли бы открыть дверь?
— Heт! — прошипела она. — Убирайтесь!
Он рассмеялся:
— Что-то в вас не так. И я намерен выяснить, что именно.
За дверью послышались шаги, удаляющиеся по коридору.
Слава Богу.
Вернувшись в постель, Молли натянула одеяло до подбородка и уставилась в потолок. Если сэр Ричард догадается, что она не любовница Гарри, он может узнать ее настоящее имя, и тогда она окончательно пропала. Даже такой зануда, как Седрик, не захочет жениться на ней. Она будет доживать свой век с кузиной Августой, и все будут перешептываться за ее спиной.
Кроме семьи Гарри, конечно. При всей приверженности приличиям они умели развлекаться, устраивая как приемы на широкую ногу, так и приглашая соседей на пикники и вечеринки с музыкой. Вряд ли герцог и герцогиня осудят ее. Ведь они теперь родственники Пенелопы.
Из глаза Молли выкатилась слезинка.
Пенелопа!
В такие минуты Молли особенно тосковала по своей сестре. И по своей матери. Во всем доме не было никого, к кому она могла бы обратиться за утешением.
Включая Гарри.
Глава 12
Несмотря на беспокойную ночь, Молли встретила утро в полной готовности продолжить борьбу за титул самой очаровательной спутницы. На этот раз, сказала она себе, она выступит лучше. Она облачилась в менее открытое платье, которое, однако, выходило за рамки хорошего вкуса из-за вызывающего ярко-зеленого цвета. И она прочитала записку, которую Гарри подсунул под ее дверь: «Доброе утро. Твой Гарри».
«Твой»? Молли вспыхнула, вспомнив их вчерашние поцелуи. Наверное, он действительно ее, по крайней мере на этой неделе.
Спустившись вниз, она направилась в столовую. Там никого не было, кроме лакея.
Молли положила еду на тарелку и села завтракать в одиночестве.
К счастью, спустя несколько минут вошла Джоан.
— Доброе утро, — улыбнулась Молли, сделав глоток чаю.
— Терпеть не могу рано вставать, — буркнула Джоан, проходя мимо нее к буфету.
— Мужчины уже встали и отправились на верховую прогулку, — сообщила Молли, когда Джоан уселась за стол.
Но та только глянула на нее, помешивая сахар в чашке. Остальные любовницы подтянулись следом, одна за другой, и не слишком налегали на еду, пока Молли наслаждалась яичницей с ветчиной и тостами с джемом.
— Ты всегда ешь как лошадь? — поинтересовалась Афина, взглянув на ее тарелку.
— Да, — улыбнулась Молли. — У меня хороший аппетит.
Джоан презрительно фыркнула и потянулась.
— У меня тоже хороший аппетит. — Она подмигнула Афине. — Но не за завтраком. Так по крайней мере говорит Ламли.
Все рассмеялись, особенно Хильда, которая хохотала над всем, возможно, потому, что многого не понимала и хотела вписаться в компанию.
Молли не сразу поняла, что их рассмешило. Затем она вспомнила, как они с Гарри целовались в карете, и это навело ее на мысль о том, что у нее появилась потребность в поцелуях.
Возможно, Джоан имела в виду аппетит такого рода? Она рассмеялась, хотя и с некоторым опозданием.
Все посмотрели на Молли.
—Для претендентки на титул самой очаровательной спутницы ты на редкость бестолковая, — заметила Джоан. — У Хильды по крайней мере есть оправдание, она не понимает по-английски.
Молли не смогла придумать ничего умного в ответ, поэтому сказала то, что думала:
— Ты напоминаешь мне некоторых из моих учительниц. Я никогда не видела, чтобы они смеялись. Но не потому, что они были злобными от природы. Просто у нашей директрисы был тяжелый характер, и она не позволяла бедным женщинам переписываться с родными.
Последовало неловкое молчание, которое нарушила Банни.
— Какая любопытная история, Далила, — сказала она, потрепав Молли по руке.
Никто больше не произнес ни слова, пока Афина не предложила перейти в гостиную. Все женщины, кроме Молли, нашли себе занятия. Хильда уселась на диван и вытащила вязание. Афина устроилась у окна с альбомом для рисования. Джоан села за фортепьяно и заиграла. Молли расположилась рядом с Банни на диване и открыла книгу об античном Риме, которую обнаружила на столе.
— Разве тебе нечем заняться? — поинтересовалась Банни, достав из корзинки вышивание.
— Да, — сказала Молли. — Я провела пять лет в очень строгой школе, где моей обязанностью было чистить картошку. У меня не было возможности научиться женским рукоделиям. Но мой отец любит пироги, а кухарка никак не могла ему угодить. Поэтому мне пришлось вмешаться и научиться печь.
— Ты живешь дома? — удивилась Банни.
Пульс Молли участился.
— О нет, — отозвалась она легким тоном. — Это было давно, еще до того, как я…
Она запнулась, не зная, что сказать.
— Прежде чем ты стала любовницей Гарри? — подсказала Банни.
— Да, — кивнула Молли.
— Ты печешь ему пироги? — спросила Банни, протыкая канву иголкой.
— По вторникам и четвергам, — солгала Молли, надеясь, что она не попадет в ад за всю эту ложь.
— Как чудесно, — задумчиво отозвалась Банни.
