Твоя нелюбимая жена - Юлия Бонд
– Да, да. Всё нормально, – вернув взгляд на собеседницу, я пытаюсь привычно улыбнуться, но улыбаться почти нереально – в нескольких метрах от нас паркуется иномарка Ольховского.
– Мы тогда с Сашенькой пойдём. Хорошего вечера.
– И вам.
Потрепав на макушке тёмные кудри пятилетнего малыша, я делаю над собой немалые усилия, чтоб выглядеть как обычно. Я же воспитательница в детском саду, такая ответственная работа – растить будущее поколение нашей страны, я просто не имею права показывать эмоций, вызванных личной жизнью.
Мамочка с пятилетним Сашей направляются к воротам, а я поправляю сумку на плече, утыкаюсь взглядом в телефон и делаю вид, что что-то там ищу. Ещё вот так постою немного, пока мой воспитанник вместе со своей мамой не скроются из виду, а затем тоже двинусь к воротам. Пройду мимо Ольховского, будто его не заметила. Не хочу с ним общаться после нашего расставания. Целый месяц мне как-то удавалось это делать и сейчас удастся.
Уверенная, что всё получится, как задумала, я ускоряю шаг. Поравнявшись с чёрной иномаркой уже собираюсь пройти мимо, как со стороны водителя в машине открывается дверца и навстречу выходит Богдан. Дорогу мне преграждает, остановившись прямо напротив меня.
– Привет, – дружелюбно здоровается, а я на него даже взгляд не поднимаю.
Вместо ответа я просто киваю, шаг в сторону делаю, не теряя надежды поскорее сбежать, но Богдан перехватывает меня за запястье, вынуждая остановиться.
– Уль, да погоди. Куда ты бежишь?
– Отпусти мою руку, – цежу через зубы я и всё-таки исподлобья смотрю на Ольховского.
Задумчиво почесав свой затылок, Богдан ещё какое-то время раздумывает: разжать тиски на моём запястье или же нет. Очевидно, как только он это сделает я сразу же попытаюсь дать дёру.
– Нам нужно поговорить. Я специально приехал к тебе на работу.
– Вижу. Может, уже отпустишь мою руку? Мне больно.
Я соврала, но лишь отчасти. Физической боли своим прикосновением Богдан не причинил, что не скажешь о моральной. Её столько в душе скопилось, что она вот-вот выйдет наружу.
– Пожалуйста, не беги от меня. Это действительно очень важно. Речь пойдёт о ребёнке… – немного поколебавшись, он добавляет: – нашем с тобой ребёнка, Уля.
– Дядя сказал? – Богдан кивает, хоть я и без этого знаю ответ.
Почувствовав, как злость накатила удушливой волной, я сжимаю пальцы в кулаках. Взглядом мажу по Ольховскому, он выглядит так растерянно, что мне становится его жалко.
Ладно, я сяду в его машину, но лишь потому, что не хочу выяснять отношения перед воротами детского сада, где меня могут увидеть знакомые или коллеги.
Потянув дверцу авто на себя, я цежу через зубы:
– Я поговорю с тобой, но не здесь.
Сев в его авто, дожидаюсь, когда мы тронемся с места. Не знаю, куда собирается привезти нас Ольховский – мне уже всё равно. Этого разговора было не избежать, только я не думала, что Богдан приедет ко мне на работу.
Положив руки на руль, Богдан сосредоточенным взглядом смотрит перед собой. Напряжённый весь, будто жутко нервничает, отчего меня терзают сомнения: по своей ли воле он сейчас здесь, со мной.
Наверное, это дядя его заставил. Игорь Иванович, как узнал о моей беременности, так словно обезумел идеей поженить нас с Ольховским. Но я не хочу замуж за Богдана! Он меня нисколечко не любит. А жить под одной крышей с человеком, который тебя на дух не переносит – очень плохая идея, что станется с моей психикой?
Богдан привозит нас на набережную. Я даже немного радуюсь, что не в кафе. Вдруг он скажет мне что-то такое плохое, что заставит плакать, то я хоть не буду позориться при посторонних людях.
Я первой выхожу из машины, быстрым шагом двигаюсь к пешеходному мостику. Упёршись руками в перила, ненадолго закрываю глаза.
– Выходи за меня замуж, – говорит Богдан, остановившись за моей спиной.
Взяв меня за руку, Богдан кладёт мне ладонь приятную на ощупь коробочку и я открываю глаза. Кольцо? Дядя точно сошёл с ума. Даже не хочу представлять: какие методы он использовал, чтоб заставить Ольховского сделать мне предложение.
– Не выйду, – даже не взглянув на кольцо, я возвращаю коробку Ольховскому и руки на груди скрещиваю в знак своего протеста. – Я сейчас серьёзно, Богдан. Я. Не. Выйду. Замуж. За. Тебя.
– Почему? – он словно удивляется, тёмная бровь ползёт вверх, выгибаясь дугой. – Ты же беременная от меня.
– И что? Тебе какое до этого дела?
– Если бы я не был отцом твоего ребёнка, то да. Мне не было до этого никакого дела.
Закатив глаза, я цокаю языком. Да ну их всех… Пусть дядя сам женится на Ольховском, если так хочет с ним породниться. А я не буду нелюбимой женой. Не хочу быть той женщиной, которая вечно раздражает даже просто своим присутствием. А ещё ей наставляют рога, ранят своими подлыми изменами в самое сердце. Зная всё это и выйти замуж?
Нет. Я ещё не сошла с ума!
– Ульяна, не веди себя как капризный ребёнок. Мы же с тобой взрослые люди, давай договариваться.
– О чём мы с тобой можем договориться? Как будем вместе жить? Или, может, обсудим праздничный торт на нашей свадьбе? – на слове “свадьба” я обрисовываю в воздухе кавычки.
– Я сейчас серьёзно, – вздыхает он. – Выбора у нас с тобой нет. Пожениться нам всё же придётся. Но в наших силах решать: станем ли мы врагами или всё-таки сможем найти компромисс.
Глава 2
Богдан
– Детка, ты просто космос, – перекатившись на спину, пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Глаза закрываю, ощущая волнительный стук сердца.
– Ты был великолепен.
Мила подползает ко мне и устраивается у меня под боком, положив голову на мою грудь и закинув ногу на моё бедро. Губами касается моей щеки. Перехватив инициативу, я впечатываюсь в её губы и углубляю поцелуй.
Какая сладкая девочка. Моя девочка.
– Богдан! – восклицает малышка, когда моя рука забирается под простыню и начинает ласкать её грудь. – Какой ты ненасытный самец.
– Ничего не могу с собой поделать. Хочу тебя.
– Погоди, – приложив к моим губам палец, крошка берёт с прикроватной тумбочки мобильный. – Я тут рестораны просматривала. Хотела с тобой посоветоваться. Как думаешь, вот этот “Парадиз” или всё-таки наш
