Задолженность по аренде - Мэй Олдер

Я набираюсь храбрости, чтобы, наконец, поднять взгляд. Мои губы дрожат, а по щеке скатывается слеза. — Пожалуйста, Блэйк. Это в последний раз. Еще один месяц, и я больше никогда не попрошу тебя об этом.

Он выглядит так, будто обдумывает мою просьбу, его взгляд перемещается с моего лба на его руку, лежащую на моей, и по моим щекам катится еще больше слез. Мне никогда не приходилось так сильно просить о помощи, и я ненавижу это.

Я работаю няней или официанткой с четырнадцати лет и всегда находила способ покрывать расходы и позаботиться о себе каждый раз, когда я убегала из приемной семьи или детского дома, выклянчивая по десять баксов в месяц, чтобы сходить в дешевый тренажерный зал в центре города и принять душ, и даже жила на улицах, если была такая необходимость — прежде чем в конечном счете меня отлавливали и бросали в ближайший дерьмовый дом.

Как бы мне ни была неприятна эта идея, я подумывала о том, чтобы сбежать — собрать вещи и бросить Блэйка — потому что слишком стыдно предупреждать его заранее. Но я содрогаюсь при мысли о том, что снова придется спать по несколько часов с открытыми глазами, когда получалось бы найти достаточно безопасное место. Кроме того, я только оплатила свой второй семестр в колледже, котором учусь и который находится всего в пятнадцати минутах ходьбы от этой замечательной квартиры. Мне не хочется отказываться от короткой пешей прогулки, поскольку у меня нет машины.

Мне невероятно повезло, что Блэйк позволил воспользоваться шансом, когда я пришла с рюкзаком и лишь той одеждой, которая была на мне — когда я откликнулась на его объявление о поиске соседа по комнате, прикрепленное к доске объявлений в кафе, в котором я работала до закрытия, недалеко от кампуса. У меня была непростая ситуация с работой, так как я постоянно моталась из дома на улицу и обратно, и не было никого, кто мог бы дать мне хорошую рекомендацию, особенно когда мне так часто приходилось увольняться без предупреждения. Тем не менее, он позволил мне переехать в его свободную комнату в тот же день, поскольку его последний сосед уже закончил школу и съехал неделей ранее.

Не зная, получится ли когда-нибудь еще воспользоваться таким шансом, я решаю попробовать снова, даже если это убьет какую-то часть меня из-за того, что я буду продолжать просить милостыню. Я скрещиваю пальцы на руках и ногах в своих черных Конверсах, надеясь, что он меня пока не выгонит.

— Пожалуйста, Блэйк. У меня нет других вариантов, и я не хочу уходить.

Я покачиваюсь, и он обхватывает меня за плечо, поддерживая, при этом тыльной стороной ладони касаясь моей груди. Я остро осознаю это, но не знаю, доходит ли до него, пока он не вздрагивает и не опускает руку обратно к моему локтю. Он проводит большим пальцем туда-обратно по чувствительной впадинке, отчего по коже пробегают мурашки.

— Сто долларов, — выдавливает он из себя, затем закрывает глаза и откидывает голову назад, сжимая челюсти так сильно, что мышцы на его щеках начинают ходить ходуном, явно недовольный собой за то, что сдался.

Это намного меньше той суммы, которая мне нужна, но, все же больше, чем ноль. Я должна заставить это сработать.

— Хорошо, спасибо. Я, э-э, я придумаю, как достать остальное, — говорю я с комком в горле, пока в голове крутятся мысли о том, что я могу сделать, чтобы собрать оставшиеся четыреста пятьдесят долларов.

— Я дам сто долларов, но, — он делает ударение на этом слове, — ты должна кое-что для меня сделать.

Его ноздри раздуваются, а грудь начинает подниматься и опускаться быстрее, когда дыхание учащается. Затем он поглощает все мое личное пространство, и я на мгновение отвлекаюсь на его дразнящий аромат океанского бриза.

Он пользовался моим гелем для душа?

— Я сделаю это! — выпаливаю я, не подумав. — Что тебе нужно? Постирать белье? Или же убрать в твоей комнате, помыть машину? Я могу это сделать — говорю я, и напряжение в шее и плечах немного спадает.

Он опускает подбородок к груди и медленно качает головой, отчего его красивые кудри колышутся при этом движении.

— Мне ничего этого не нужно, — говорит он, внезапно испытывая явную дрожь.

Я опускаю брови и хмурюсь.

— Тогда чего ты хочешь?

Он делает глубокий вдох, а затем шаг вперед, заставляя меня отступать назад до тех пор, пока мои бедра не упираются в подлокотник дивана, который стоит позади. У меня сжимается грудь, а живот опускается при виде голодного выражения на его лице, как только мы впервые встречаемся взглядом.

— Б-Блэйк…

Я упираюсь рукой в его крепкую грудь, пытаясь создать между нами хоть какое-то пространство для воздуха. С таким же успехом он может быть неподвижной тысячефунтовой статуей.

— Сто долларов за то, что ты перегнешься через диван и спустишь штаны вместе с трусиками.

Глава 2

Лора

Мое сердце бешено колотится.

— Сто долларов, чтобы… я… я не могу. Я не собираюсь заниматься сексом… с тобой?

Это прозвучало как вопрос, потому что, несмотря на то, что мой желудок скручивается при мысли о сексе с Блэйком за деньги, мое отчаянное желание продолжать спокойно спать в теплой постели заставляет мой разум лихорадочно соображать, учитывая его непристойное предложение.

При любых других обстоятельствах я бы ухватилась за возможность лечь с ним в постель, но это уже слишком. Слишком безлично. Я мечтала, что мой первый раз будет другим, а сейчас в этом не было бы ничего романтичного, и я думаю, что это могло бы убить частичку моей души.

В его глубоком голосе звучат мягкие, умоляющие нотки, как будто мы поменялись местами, и теперь это он тот, кто вынужден просить.

— Я не буду прикасаться к тебе. А лишь хочу, чтобы ты наклонилась и показала мне свою киску. Тебе больше ничего не нужно делать.

Вместо того чтобы ударить Блэйка коленом по яйцам или влепить ему пощечину, как следовало бы, я нерешительно спрашиваю: — И это все? Никаких прикосновений, только… показать?

— Это все, Лора. Все, что тебе нужно сделать, и я оплачу сто долларов из тех денег, что ты должна.

К нашему обоюдному удивлению, я принимаю решение, которое поможет мне сохранить крышу над головой еще на месяц.

— Х-хорошо. Я… Я сделаю это.

Колени Блэйка слегка подгибаются, и он, наконец, отпускает мой локоть, почти спотыкаясь о свои ноги, чтобы включить верхний