Ноа - Карли Кин
— Мы можем переслать их лечащему врачу миссис Вайсман?
— Конечно. Вы просто распорядитесь отправить их ее лечащему врачу. Я уверена, что вы знаете…
— Ах. Точно, точно. — Я чертов идиот.
Я чертовски возбужденный идиот. За исключением того, что не все женщины меня возбуждают. Даже не те женщины, которые напоминают мне Эбби, потому что Калинда совсем на нее не похожа. Даже не сексуальные женщины, потому что доктор МакЛин, наш ординатор-ортопед и обладательница невероятно пышной груди, но она никак не возбуждает меня в сексуальном плане.
Это просто Калинда.
Черт. С таким же успехом я мог бы заняться всей этой гребаной ерундой.
— Слушай, Калинда, не хочешь как-нибудь перекусить со мной?
Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, её красивый рот открыт.
— Я бы… эм, я бы с удовольствием. — Она снова смотрит вниз, снова кусает эту сочную нижнюю губу. Теперь у меня настоящий стояк. — Но моя мама… моя семья…
Возможно, ее смущает, что я старше на пятнадцать лет. Это чертовски унизительно.
— Да, я понимаю. Я слишком стар для тебя. — Она поднимает глаза, открывает рот, чтобы что-то сказать, но я ее останавливаю. — Слушай, не бери в голову. Я не буду тебя доставать, хорошо? Мы все еще можем работать вместе.
— Док, то есть Ноа, — говорит она, протягивая успокаивающую руку. — Дело не в этом. Дело в том, что моя мама… — Она снова колеблется.
Затем срабатывает мой пейджер: поступает еще одно сообщение о ДТП.
— Извини, мне правда пора. Еще увидимся, — говорю я и убегаю.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Он пригласил меня на свидание!
Калинда
Я выхожу из автобуса и поднимаюсь в квартиру. Когда открываю дверь, Коллин на кухне занят тем, что перекладывает яйца из сковороды в тарелки. Когда он видит меня, его взгляд меняется с панического на более спокойный.
— О, хорошо, — говорит он. — Ты можешь проследить, чтобы Кэндис сделала прическу? Потому что я не против приготовить завтрак, но не умею заплетать волосы. Кроме того, у меня сегодня тест по AP Government, и мне очень нужно время, чтобы еще раз просмотреть свои конспекты.
Наш брат Кори, которому десять лет, заходит на кухню.
— Ням, яичница. Где мама?
Это, конечно, прям вопрос на миллион долларов. Это также причина, по которой я не решалась устроиться рентгенологом в больницу, а не в какую-нибудь хорошую специализированную клинику в центре Ричмонда со сменами с 9 до 5 и часом на обед. Но, как оказалось, клиник с собственным радиологическим отделением не так уж много, так что или больница, или ничего. Новички не могут выбирать себе смену, только техники со стажем могут попросить дневные смены.
Коллин гримасничает, хватая вилку.
— Спит. — Он ловит мои поднятые брови. — Эй, по крайней мере, она дома.
— Хотя бы так, — бормочу я.
Когда я была ребенком, было так много случаев, когда она не приходила домой ночью. Всегда был какой-то мужчина, или какой-то бар, или какая-то вечеринка. Она приходила на следующее утро, говорила, что уже встала для того, чтобы принести нам пакет молока или покурить, но мы-то знали. Моя учительница в первом классе заметила, что я продолжаю приходить в школу в одной и той же одежде, и кто-то позвонил в CPS.
Затем последовала череда приемных семей: некоторые хорошие, некоторые плохие.
Я провела несколько лет, бегая вокруг, как дикий ребенок, в надежде привлечь мамино внимание, но этого так и не произошло. Я никогда не была ей также интересна, как новый мужчина или следующая бутылка Wild Turkey.
К тому времени, когда я училась в средней школе, я начала строить планы на будущее. Я планировала серьезно заниматься своим образованием, чтобы вытащить себя своих братьев и сестер из этой дыры. Я бросила возиться с мальчиками и травкой, подтянула оценки. Это заняло некоторое время, потому что я одновременно работала в розничной торговле и фастфуде, но в прошлом году я получила степень младшего специалиста и начала работать рентгенологом. А мама уже два года как вышла из реабилитационного центра, и мы все ждем, что хоть что-то изменится.
Весной Коллин закончит школу. Малышам десять и восемь лет, и у них всегда буду я, поскольку никто из нас не может рассчитывать на маму.
Кэндис подходит к столу в джинсах и фиолетовом свитере, волосы собраны в неуклюжий хвост.
— Привет, малышка, — говорю я ей. — Хочешь, я сделаю тебе прическу?
— Можно мне хлопья?
— Да, но съешь и фрукты, — говорю я ей. Я достаю щетку из сумочки-рюкзака и вынимаю резинку из ее длинных каштановых волос. — Вот, дай мне только пригладить этот маленький хвостик. Вот так, теперь ты выглядишь красиво.
— А мама придет сегодня в школу? — спрашивает она, берет ложку, которую Коллин кладет перед ней, и начинает крошить чири-бобы.
— Зачем ей приходить в школу? — спрашиваю я. Черт, я так устала. Эти двенадцатичасовые смены явно выматывают меня.
Кэндис удивленно смотрит.
— Сегодня у нас праздник. Кори и я в нем участвуем.
— В школе есть программа, — объясняет Кори. Он доел яичницу и теперь запихивает вещи в рюкзак. — Первоклассники и второклассники поют, а потом мой класс ставит сценку по истории.
— Звучит неплохо. Скетч о чем?
Он смотрит на меня недоверчиво.
— Об истории. Да.
— Тебе лучше не быть таким грубым в школе — говорю я, но он уже идет по коридору, чистить зубы.
Тихо, потому что мама спит. Разбудить ее, когда она с вечеринки, все равно что разбудить дракона: нужно избегать любой ценой.
Я подхожу и смотрю на календарь на стене, где я написала свой рабочий график. Мама тоже должна записывать свое расписание, но половина времени в Waffle House не дает ей расписание заранее, а вторую половину она забывает выполнить. Но на этой неделе? Она записала его.
И она должна работать в смену с 16:00 до полуночи, но никак не может успеть на собрание ПТО. Ну, просто отпад. Придется идти мне, вместо того, чтобы попытаться выспаться перед следующей двенадцатичасовой ночной сменой.
И честно? Я не уверена, как мне вообще удастся выспаться, учитывая, что доктор Ноа Боннер пригласил меня на свидание сегодня утром.
Доктор Боннер! Пригласил меня! На свидание! Меня!
Парень, в которого я была влюблена, потому что он великолепен, и такой милый. Он всегда смотрит мне прямо в глаза и вежливо со мной разговаривает. Многие врачи очень высокомерны, но не он. Это очень сексуально — видеть, как он командует в палате, полной медицинских работников, в процессе спасения чьей-то жизни,
