Карен Брукс - Никакой магии

Захвачены, но не все. Макдонох на мгновение потерял из виду мальчишку в грязной кепке и принялся разыскивать его взглядом. Слоун снова выругался, на этот раз громче. Мальчик стоял рядом с Бенуа Харгроувом. Совсем рядом.

Нериде не нравился этот человек. Черты его не были ни уродливыми, ни зловещими. Наоборот, в них не было ничего примечательного, за исключением роскошных черных усов. Он был единственным, кого не заворожили трюки деда. И единственный, к кому стоило залезть в карман.

В животе забурчало. Когда она ела в последний раз? Два дня назад. А потом во рту не было ничего, кроме дрянного кофе.

Раздался очередной взрыв смеха, и девушка, затаив дыхание, протянула тонкие пальцы… Пусть завтра утром ее повесят, но с полным желудком! Сунув добычу в карман, она ждала окончания представления, чтобы выбраться из толпы. Нерида с громадным облегчением убедилась, что джентльмен не удостоил ее взглядом, и принялась намечать маршрут, который позволил бы ей очутиться с другой стороны фургона. Там можно будет вынуть деньги и избавиться от злополучного бумажника.

Дедушка начал торговать своим снадобьем, и толпа слегка поредела. Нериде хотелось рассмотреть свой трофей, но она терпеливо ждала. Никто не должен был догадаться, что кража — ее рук дело. Она не смотрела на деда. Нельзя было показать, что они знакомы. Дедушка приковывает к себе всеобщее внимание, а внучка в это время получает свободу действий…

Когда Нерида наконец выбралась из сутолоки, солнце уже садилось. Запах тел перестал заглушать аромат еды. Неожиданно из глаз брызнули слезы. Она вытерла их кулаком. Внезапно чья-то рука ухватила ее за запястье. Спокойный голос спросил:

— И что дальше?

Нерида резко обернулась.

Звезда, горевшая на груди мужчины, говорила сама за себя.

— Пошли, — так же тихо и настойчиво сказал он. — Есть небольшой разговор.

До участка путь был неблизкий. Когда они вошли внутрь, солнце достигло горизонта. Последние лучи осветили комнату, в которой не было ничего, кроме двух столов и нескольких стульев. Единственным украшением ее был висевший на стене портрет президента Хейса. Задняя дверь была открыта. В проеме виднелись железные прутья. Камеры пустовали, но стоило Нериде бросить на них взгляд, как ее затрясло. Будущее сомнений не вызывало.

По дороге не было ни борьбы, ни разговоров. На ресницах висели слезы, но она не пыталась вырываться или доказывать свою невиновность. Полицейский крепко держал ее за руку и шагал так широко, что девушке приходилось почти бежать. Надежд на спасение не было.

Закрыв дверь, он придвинул к столу деревянный стул с прямой спинкой, знаком велел Нериде сесть и скрестил руки на груди, демонстрируя неумолимость закона. Однако, как ни странно, слова его суровыми не были.

— И как же тебя зовут, сынок?

— Нед, — по привычке ответила она, хотя открыть правду было намного выгоднее. — Нед Ван Скай.

— Значит, ты не из Кокерс-Гроува. Здесь таких нет.

Нерида покачала головой.

— Ты приехал с доктором Меркурио?

Лежавший в кармане краденый бумажник налился свинцом. Девушке хотелось упасть на колени, попросить доброго полицейского забрать эту проклятую штуку и дать ей уйти. Она больше не могла лгать, но наука деда была сильна.

— Не-а. Никогда его не видал, — заверила она, глядя начальнику в глаза, хотя внутри все дрожало от ужаса.

— Зачем ты залез в карман к Бенуа Харгроуву?

Слоун не смотрел на девушку, но в его голосе звучало безоговорочное осуждение.

— Потому что он ротозей! — выпалила Нерида и вынула бумажник. Она решила сознаться во всем, кроме главного. — Я не взял отсюда ни цента. Верните его хозяину — мол, нашли на улице. Я хотел взять отсюда ровно столько, чтобы нам с дедушкой хватило на ужин и на припасы до Уичито…

Тут Нерида сделала открытие. У полицейского были яркие, небесно-голубые глаза. Лепет тут же прекратился. Желудок не замедлил заполнить паузу оглушительным бурчанием.

— Когда ты в последний раз ел?

— Позавчера, — созналась она и потупилась, не в силах выдержать пронизывающий взгляд голубых глаз.

Слоун бросил бумажник на стол. Харгроув всегда носил в нем около сотни долларов. Этой суммы Неду и его дедушке хватило бы на несколько месяцев, но Слоун знал, что это ничего не изменит. Через неделю, через месяц мальчишка снова залезет в чужой карман и рано или поздно наткнется на полицейского или жертву, куда более безжалостных.

Был и другой выход, о котором Слоун Макдонох предпочитал не думать. Джози спустит с него шкуру, если он притащит домой еще одного отбившегося от стада — на сей раз двуногого и ловкого на руку. А может, и не спустит. По крайней мере, этот приемыш не будет пачкать пол и грызть мебель. И все же малолетний преступник — это тебе не щенок дворняжки.

— И как давно вы с дедом занимаетесь этим делом?

Нерида предпочла сказать правду.

— Дедушка начал ездить с фургоном еще до моего рождения, а я присоединился к нему прошлым летом, после смерти матери.

— А где отец?

— Я никогда не видел его. Мама умерла, и мне больше некуда было идти.

Знакомая история… Мальчишке было лет тринадцать — значит, его отец мог погибнуть в шестьдесят пятом, последнем году Гражданской войны. Наверняка у мальчика был отчим, который не слишком заботился о пасынке; Нед Ван Скай при первой же возможности удрал из дому, но вскоре понял, что свобода — вещь более горькая, чем ему казалось.

Чем этот подросток привлек к себе внимание Слоуна Макдоноха? В тихих городках вроде Кокерс-Гроува не бывает серьезных преступлений, и все же за десять лет пребывания на своем посту Слоун научился разбираться в людях и безошибочно определял, когда ему лгут.

В Неде Ван Скае была какая-то загадка. Обострившееся от голода лицо, нежное, как у девочки, и в то же время более зрелое, чем положено иметь подростку. Чтобы научиться осторожности, с которой мальчик смотрел в глаза, недостаточно нескольких месяцев бродячей жизни.

Ответ пришел сам собой, стоило лишь приглядеться к простодушным серо-зеленым глазам и красиво очерченной нижней губе…

— Будь я проклят! — выругался Слоун и тихонько фыркнул. — Чуть не опростоволосился!

Он быстро стащил с головы Нериды пыльный картуз. Под ним обнаружились пышные белокурые кудри, схваченные на затылке одной-единственной медной шпилькой.

— Девичье обличье идет вам куда больше, мисс Ван Скай!

Нерида похолодела. Макдонох вынул шпильку, и непокорные волосы рассыпались по спине.

— Что вы со мной сделаете? — ухитрилась прошептать она.

Уверившись, что девочка не сбежит, Слоун уселся на стол.