Элизабет Уолкер - Странный каприз

Незнакомец на мгновение застыл на лестнице, затем медленно начал спускаться. Наконец, когда их разделяло несколько ступенек, ответил:

— Разумеется. Я и сам собираюсь остаться. Можете ехать, Джек, только оставьте мне рекламную брошюру.

Осознав, что сам мистер Пинкни обратился к нему по имени, мистер Эмхерст едва не лишился чувств от восторга. До сих пор Присцилла не задумывалась о том, что за человек ее поверенный, но сейчас, услышав его бессвязно-благодарный лепет, она ощутила тошноту. Что за низкопоклонство!

Присцилла поспешила скрыться в соседней гостиной, чтобы не видеть и не слышать добровольного унижения агента. Уж она-то никогда и ни перед кем не станет так пресмыкаться!

Услышав, как осторожно закрылась входная дверь, Присцилла обернулась — и обнаружила в дверях комнаты незнакомца. Он не сводил с нее колючего взгляда.

— Вы знаменитость или просто богач? — поинтересовалась она, и лицо ее озарилось насмешливой улыбкой.

— Ни то ни другое, — рассеянно ответил он.

Казалось, мысли его были заняты чем-то другим. И Присцилла даже догадывалась, чем.

Незнакомец скользил взглядом по стенам, потолку, мебели, и в глазах его горел хищный, алчный огонек, внушавший Присцилле самые дурные предчувствия. Именно таким взглядом она сама где-нибудь в Англии или во Франции рассматривала старинную мебель, перед которой, как понимала, не сможет устоять. Может быть, и сейчас ее намерения можно прочесть по лицу…

— Я долго не задержусь, — бросила Присцилла через плечо и вышла из гостиной в кабинет, чтобы незнакомец не заметил азартного блеска в ее глазах.

— Не торопитесь. Я еще не собираюсь уходить. Скажите мне, когда будете готовы.

Из кабинета можно сделать великолепную бильярдную, решила Присцилла. Она достаточно велика — а это главное; к тому же из окна открывается чудный вид в сад. Разумеется, ковер придется убрать. Перемены не пугали Присциллу: она сама хотела все здесь переделать. Деревенский дом, обставленный старинной мебелью и оформленный в ее собственном оригинальном стиле, превратится в чудесную гостиницу. Присцилла верила, что любой бизнес — даже антикварный — держится на личном обаянии. А обаяния ей было не занимать! И что из того, что она никогда раньше не управляла гостиницей? Присциллу не пугали перемены.

Когда она вернулась в гостиную, мистера Пинкни там уже не было. К некоторому своему неудовольствию, она обнаружила его в столовой: он приподнял ковер в углу и изучал состояние дубового пола. Грозный признак, сказала себе Присцилла. Едва ли агент станет возиться с ковром из праздного любопытства.

— Думаете приобрести? — поинтересовалась она так небрежно, как только могла.

Он поднял глаза — дымчато-серые, под тяжелыми каштановыми бровями. Волосы у него были такие же каштановые, с легкой проседью. «Должно быть, лет тридцати пяти, — подумала Присцилла, — рановато он начал седеть».

Мистер Пинкни смотрел на нее, не поднимаясь с колен, и только слепой мог бы не разглядеть, что на лице у него написано крупными буквами: «А шли бы вы, леди…» Но вслух он этого не сказал.

— Возможно, — коротко ответил он. — А вы?

— Я тоже.

— Этот дом требует работы.

— Работой меня не испугаешь, мистер Пинкни, — рассмеялась Присцилла.

Он поднялся — Присцилла заметила, что он возвышается над ней на несколько дюймов. А ведь она не жаловалась на малый рост.

— Такую работу невозможно выполнить в одиночку. Вам придется нанять целую армию рабочих — плотников, электриков, водопроводчиков, кровельщиков и так далее.

— Знаю, и это меня нисколько не смущает.

— Может быть, ваш муж — подрядчик?

— Слава Создателю, у меня уже нет мужа! А от того, что был, не было никакого толку. А что, ваша жена — подрядчик?

Он с удивлением взглянул на нее, затем медленно, словно против воли, улыбнулся.

— Бывшая жена, — поправил он. — М-да, хотел бы я посмотреть на Монику с молотком в руках.

Он сунул руки в карманы. В доме не работало отопление, и Присцилла тоже почувствовала, что замерзла.

— Возможно, она бы справилась с молотком лучше моего Перси.

Присцилла окинула взглядом просторную комнату, прикидывая, не поселить ли здесь управляющего. Возможно, управляющей станет она сама… впрочем, тогда придется нанимать продавца в магазин.

— Зачем вам этот дом? — спросила она.

Мистер Пинкни на секунду задумался, затем пожал плечами.

— Отремонтирую и перепродам. Из такой операции, если действовать с умом, можно извлечь большую выгоду. Разумеется, покупать нужно действительно стоящую недвижимость, вроде этой.

Присцилла покачала головой.

— Этот дом слишком велик для одной семьи. Ваши затраты не окупятся.

— Вовсе нет, если покупать по разумной цене. Как только дом приобретет приличный вид, появятся и покупатели.

— Одна семья здесь заблудится! — настаивала Присцилла. — А отопление зимой будет съедать целое состояние. Я уверена, у вас есть на примете десяток других, гораздо более многообещающих зданий. Которые, кстати, не так далеко от Бостона.

— А вам-то этот дом зачем? — ледяным голосом поинтересовался Пинкни.

Делиться с ним своими планами Присцилле было вовсе не по душе. В конце концов, он не ее агент! Помоги ей Боже, ее агент — жирный и раболепный мистер Эмхерст. Но Пинкни был с ней откровенен, и, значит, она ему обязана тем же. Тем более что ее радость рвалась из груди наружу и требовала немедленно поделиться мечтой — пусть даже с первым встречным! Стараясь не выказать волнения, Присцилла пожала плечами и небрежно ответила:

— Я сделаю из него небольшую уютную гостиницу.

— Слишком близко от Бостона. Слишком велики расходы — представьте, сколько будут стоить вам одни дополнительные душевые или переделка кухни! — Одним взмахом длинной руки он отмел ее план. — Ваша гостиница никогда себя не окупит.

— Много вы понимаете! — досадливо фыркнула Присцилла. У этих агентов по недвижимости, думала она, нет ни капли воображения. Точнее сказать, оно у них появляется только, когда надо расхвалить товар. Вот тут их посещают все музы разом! Но они не способны даже представить, что дом, построенный для одной цели, можно использовать по совершенно иному назначению.

— Мне пора, — сухо сказала она, вешая на плечо сумочку. — Спасибо, что подождали меня.

— Не за что, — пробормотал он и вышел за ней в холл, словно и вправду боялся, что она унесет в складках пончо ценную вазу.

Присцилла представила себе, как крадется по лестнице с вазой под мышкой, и не удержалась от улыбки.

Она сошла с крыльца и села в машину, не оглядываясь назад.