Попробуй стать моим - Марго Крич
Гаррету было приятно встретиться с братьями и сестрами, давно разлетевшимися по стране, но заявление Элиаса смущало. Сюрпризов Гаррет не любил, потому что они всегда выбивали его из колеи и привычного ритма жизни.
Что это могло означать для ранчо?
На этот счет у них не было никаких разговоров. Не собирался ли старый хрен объявить, что ранчо достанется его отцу, дядьям и теткам, которые делали карьеру в других городах и уже приближались к пенсии?
Гаррет усмехнулся. Если подумать, он был единственным из возможных наследников. Он работал на ранчо много лет, практически с тех пор, как стал подростком.
Гаррет посмотрел на своего деда, который снова поднял руку, призывая к тишине.
— Более того, — продолжал Элиас, — хотя я навсегда останусь частью «Ранчо Хардвелл», мне больше не нужно извлекать из этого выгоду. У меня и так достаточно денег. Поэтому я оставляю ранчо и все его имущество в руках моих внуков.
Внуков? Гаррет ожидал услышать только свое имя. Он оглядел комнату. У всех его братьев и кузенов были потрясенные лица. Их было не меньше дюжины, но на ранчо работал только он один — Гаррет. Он был правой рукой Элиаса почти двадцать лет.
Конечно, дело было не в деньгах. Просто он не хотел, чтобы его поставили в положение, когда ему придется работать на одного из своих братьев. Гаррет смотрел на Элиаса, надеясь поймать его взгляд, но тот явно избегал этого, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Чтобы получить право на свою долю, — продолжал сбрасывать бомбы Элиас, — каждый из моих внуков должен будет полгода проработать на ранчо и доказать, что имеет право на получение прибыли.
В зале раздался ропот. Гаррет замер. В следующий момент ему удалось наконец поймать взгляд Элиаса.
— А ты, Гаррет, — сказал Элиас, — мой главный партнер и следующий по званию в этом бизнесе, — ты получишь пятьдесят один процент…
— И что? Я буду работать так же, как все? Без проблем. Я этим давно занимаюсь. С тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.
Элиас усмехнулся, и Гаррет понял, что ему дорого придется заплатить за эти слова.
— Боюсь, что от тебя потребуется немного больше. Ты получишь свой пятьдесят один процент только в том случае, если ты… — Элиас сделал эффектную паузу, — остепенишься и женишься. И поверь, очень скоро.
Гаррет сделал глоток из бокала, чтобы промочить пересохшее горло, и закашлялся. Десятки пар глаз с любопытством уставились на него.
— Что ты сказал? — хрипло спросил он.
Все взгляды опять переместились на Элиаса.
— Ты меня слышал, Гаррет.
Взгляды гостей — словно зрителей на теннисном матче — снова вернулись к Гаррету. Слова он слышал, да только не мог их усвоить, пребывая в оцепенении, как во время кошмарного сна.
— Ну и когда наступит этот большой день, братишка? — услышал Гаррет за спиной голос Уэсса, его старшего брата, опрокинувшего в себя уже немало стаканов скотча и успевшего явно здорово набраться.
Гаррет откашлялся и, игнорируя этот вопрос, обратился к Элиасу:
— А мы не могли бы поговорить с тобой наедине?
Элиас пожал плечами.
— Разумеется, если ты этого хочешь, — сказал он и, шепнув что-то Кэти на ухо, направился к выходу.
Гаррет последовал за ним.
— И что, черт возьми, это было?! — спросил Гаррет, закрыв за собой дверь кабинета и повернувшись к Элиасу.
Когда дело касалось работы, они были скорее друзьями и партнерами, чем дедом и внуком, но сейчас Гаррет не был уверен, к какой категории их отнести.
Не отвечая, Элиас подошел к бару и достал два стакана и бутылку. Это был один из лучших сортов выдержанного виски с местной винодельни. Они выпили, как делали это не раз после работы, но сегодня Гаррет не ощутил никакой приятной расслабленности.
— Итак, что тебя беспокоит? — спросил Элиас. — Ты недоволен, что твои братья и кузены получат какую-то долю в бизнесе?
На «Ранчо Хардвелл» выращивали овец и крупный рогатый скот. Но основной доход им приносил другой род деятельности. Несколько лет назад они начали разводить и тренировать лошадей-чемпионов, которые теперь пользовались спросом по всему миру.
— Ты действительно думаешь, что меня беспокоят только деньги? — спросил Гаррет. Элиас усмехнулся.
— Ах да, еще брак. Это тебя беспокоит?
— Именно. Почему мне нужно жениться — обязательство на всю жизнь, — когда остальным положено лишь полгода работы? То, что я двадцать лет отдавал ранчо всего себя, свою кровь и пот, этого тебе недостаточно?
— Разумеется, я ценю, — сказал Элиас, — что все эти годы ты был рядом со мной. Работая в поле и участвуя в принятии решений, которые помогали нам сохранять лидерство. Поэтому я и решил оставить тебе контрольную долю. Но я вижу, по какому пути ты идешь. Работа, работа и работа. И это несмотря на то, что у нас есть компетентные менеджеры.
— Не вижу в этом ничего плохого.
— А как же личная жизнь?
— При чем тут личная жизнь?
Гаррет действительно не мог вспомнить, когда в последний раз брал отпуск. Время от времени он ездил на охоту и встречался с женщинами, но это были лишь романтические эпизоды, которые никогда не приводили ни к чему серьезному. Женщинам не нравилось, что в его жизни им всегда приходилось исполнять роль второй скрипки — после лошадей и рогатого скота.
— Я не хочу, чтобы ты думал только о бизнесе, — сказал Элиас. — Женись. И тогда ты получишь контрольный пакет акций. Любовь хорошей женщины и ее поддержка станет тебе бонусом.
Гаррет мысленно вернулся на годы назад. Его отец никогда не проявлял интереса к ранчо. Он начал изучать медицину — сначала в колледже, потом в университете, — после чего открыл частную практику в Хай Пайне. Гаррет, напротив, не любил город и все каникулы проводил на ранчо с бабушкой и дедушкой, а закончив школу, начал работать там. Ухаживал за скотом, менял ограждения, чистил конюшни и хранилища, прежде чем получил шанс попробовать себя в качестве помощника Элиаса. Успех их продукции на рынке, призовые лошади — вот что всегда было у него в приоритете. Поиск жены в этот список никак не входил.
— Но почему? — допытывался Гаррет. — Почему я должен жениться? Чтобы управлять ранчо, это не нужно. Твои требования не имеют никакого смысла.
Элиас тяжело вздохнул:
— Ты очень много работаешь, Гаррет. Не думай, что я этого не вижу. Но ты один. А
