Измена, которой не было - Олеся Дмитриева
Ближе к полуночи всех гостей на автобусах вернули в отель, и Мария с коллегой, устав от танцев и щампанского, уже направлялись к лифту, когда к ним подошел незнакомый молодой человек.
— Девушки, добрый вечер, меня зовут Любомир, я из Чешской делегации. Мы с друзьями хотели бы пригласить вас к нам за столик, — на хорошем английском сказал высокий темноволосый парень.
Мария и Ивета бросили мимолетный взгляд в ту сторону, куда показывал Любомир. За столом сидела тройка молодых ребят, которые помахали им рукой и улыбнулись. Ричард, с которым они познакомились во время обеда был среди них.
— Мы немного устали… — начала было отговариваться Мария, но ее коллега не дала ей закончить.
— Конечно, мы посидим с вами, — улыбнулась она в ответ.
— Ведь мы же не рассыплемся от этого, — уже на латышском языке добавила она, чтобы поняла ее только Маша, — и нас это ни к чему не обязывает.
Девушки направились в сторону веселой компании. Молодые люди сразу же вскочили со своих мест и отодвинули стулья перед ними, помогая сесть. Ричард был единственным, кто остался сидеть на месте.
— Девушки, что будете пить? — на английском спросил один из чехов.
— Вино, — за двоих ответила Ивета.
— Чай, если можно, — быстро добавила Мария, которой было достаточно и алкоголя и кокетства за один вечер.
— Чай? Это не серьезно, — улыбнулся самый высокий из парней.
— Да, я люблю несерьезность, — улыбнулась в ответ девушка.
— Я это запомню, — засмеялся парень и направился к бару.
За знакомством, рассказами о себе и разговорами о работе, общим СССРским темам, русскими стихами, ребята провели почти три часа. На удивление им всем было очень весело и легко, и общение на неродном языке никого не смущало и не сковывало. Оказалось, что Ричард учился на историческом факультете, но бросил и теперь уже два года, как перешел на юридический. Любомир, которого девушки стали называть Любош, закончил управленческий факультет, Марек и Юрош занимались чем-то техническим, и все четверо они работали на Чешской таможне. Все ребята были положительными и эрудированными, что очень подкупало и нравилось девушкам, от этого разговор клеился. Через какое-то время и Мария, и Ивета уже точно определили кто из них какому молодому человеку нравится и как они соревнуются между собой, чтобы завоевать их девичье внимание. Это очень льстило и чем-то напоминало школьные годы, когда мальчишки вовсю по-детски выпячивали себя в разговорах и исподтишка наблюдали за снисходительными улыбками девочек.
Единственный, кто практически не принимал участия в разговоре был Ричард. Точнее он свободно общался с Иветой, но абсолютно игнорировал Марию, создавалось впечатление, что он просто терпит ее присутствие за столом и при этом плохо скрывает свое недовольство. Это было очень странно, и Маша решила, что ему по каким-то причинам неприятно ее общество и поэтому ограничилась общением исключительно с остальными ребятами.
— А вы учили в школе русский? — Мария допила чай и отставила кружку в сторону.
— О да, почти четыре года в старшей школе, — Любомир стал щелкать пальцами, силясь вспомнить что-то. — Я помню чудное мгновение. У меня явилась ты. Как…эээмммм…
— Мимолетное видение. Как гений чистой красоты, — закончил за него Ричард.
— О! Точно! — Любош засмеялся, — я там ошибки наделал… мне нравится как звучит русский, когда на нем говорят носители языка, но я жутко стесняюсь своего акцента и правильности произношения.
— Это ты зря, у тебя хорошо получается, — перешла на русский Ивета. — Я тоже говорю с акцентом. Вот Маша точно на чистом русском может. Да, Маш?
— Да, я могу, — на английском ответила девушка, заставив всех засмеяться.
— Скажи что-нибудь, — попросил Юрош.
— Например? — уточнила Мария.
— Например, прочитай любимое стихотворение. Поэзия — это всегда красиво, на любом языке. И даже неважно понимаешь ты этот язык или нет.
— Хммм… ну хорошо…давайте попробуем, — Маша на пару секунд прикрыла глаза, вспоминая свое любимое школьное стихотворение Беллы Ахмадулиной, и когда начала его читать, ее голос лился тихой и ясной мелодией.
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна — среди стыда
стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам…
— Эээ… Простите, я там часть пропустила часть, не могу точно вспомнить слова, — извинилась Маша.
— Это было очень красиво. Как будто ты пела, а не читала, — Любош тихо зааплодировал и все, кроме Ричарда подхватили его порыв.
— Да ладно, бросьте, — смущенно засмеялась девушка, — это просто в вас вино с пивом говорят.
— Рич, расскажи нам теперь что-то на немецком, ты же последние два года его зачем-то учишь, — Марек повернулся к другу сидящему рядом.
— Немецкий не такой язык, чтобы красиво читать стихи, — Ричард отмахнулся от Марека, — во всяком случае не в моем прочтении. Это будет больше Рамштайн, чем красивая поэзия.
— Никогда не могла понять феномена Рамштайн, — Мария пожала плечами, — тексты еще относительно… нормальные, а музыка… ну… странная что ли. Слишком резкая, агрессивная.
— Рок почти весь такой, — Любош подмигнул девушке, — это больше мужская музыка.
— У Металлики не такая музыка, хотя они тоже рок. У Скорпионс, Бон Джови, — не сдавалась Маша.
— Рамштайн намного тяжелее и в плане музыки, и по текстам если разобрать, — Любош забрал стаканы свежего пива у подоспевшего к столу официанта, — рок он очень разный. Знаешь, как пломбир. Есть такой водянистый, а есть плотный и жирный так что больше одного стаканчика и не съесть.
Маша засмеялась.
— Рок с пломбиром, кончено, еще никто не сравнивал, но в целом ясно, что ты хотел сказать. Рамштайн много не съесть.
— Да, да, что-то вроде того.
— Просто такую музыку надо понимать, — довольно сердито закрыл тему Ричард.
Мария сделала вид, что не услышала грубость в его
