Марианна Лесли - Хозяйка Эллиот-мэнора

Если бы не эта бледность и мимолетная гримаса боли, промелькнувшая на лице, Виктория ни за что бы не догадалась, что этого человека терзает какой-то недуг. Напротив, от него исходила какая-то притягательная сила, и при этом он как бы излучал мягкие волны, обволакивающие сознание. Воспитание не позволяло Виктории поинтересоваться, чем именно он болен, но как бы там ни было, ей стало ясно, что она не может отказать в приюте больному человеку, который нуждается в отдыхе. В самом деле, ну что ей стоит предоставить ему одну из комнат на третьем этаже в восточном крыле, где живет она сама? Возможно, она совершит ошибку, впустив в дом незнакомого человека, но, как говорил ее дедушка Маркус, лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано.

Она стряхнула оцепенение и вновь подняла на него изумрудно-зеленые глаза. Он улыбнулся, и его лицо вновь стало необыкновенно обаятельным.

– Ну хорошо, – согласилась Виктория. Она уже овладела собой, и ее голос не выдавал волнения, вызванного потрясающим магнетизмом этого мужчины и неким ореолом таинственности, окружавшим его. – Идемте в дом, я покажу вам комнату, в которой вы можете остановиться.

Ликуя в душе по поводу того, что ему так легко и быстро удалось достичь желаемого, Фред все же понимал, что для выполнения дела, ради которого он здесь, ему потребуются все его силы, все внимание. А присутствие рядом такой красивой и, без сомнения, умной девушки, как мисс Эллиот, может спутать ему все карты. Он должен быть предельно сдержан и осторожен.

– До меня только сейчас дошло, что самый знаменитый в Сан-Франциско винный магазин называется «Испанские вина Капдевила». Вы имеете какое-нибудь отношение к его владельцам?

Фред подумал о том, что, кроме родных и самых надежных друзей, он никому о себе не рассказывал, но сейчас ему было важно завоевать доверие мисс Эллиот.

– Основатель фирмы Алисия Капдевила – моя бабушка. Она стала чем-то вроде легенды в винодельческом бизнесе. Она уникальная женщина.

– Могу себе представить, – улыбнулась Виктория. – Не думаю, что найдется так уж много женщин, которые настолько хорошо разбираются в винах. А вы тоже в семейном бизнесе?

– Я – нет, а вот мой отец, дядя, братья и сестра – все занимаются изготовлением и продажей вина, которое производится из первосортного винограда, выращиваемого под жарким испанским солнцем. Такое вино сохраняет свет, тепло и вкус солнца.

– Как романтично, – вздохнула Виктория. – Ну вот мы и пришли, – сказала она, открывая массивную дверь из резного дуба и пропуская его вперед.

Фред вошел в огромный холл с высоким мозаичным потолком и широкой мраморной лестницей, ведущей наверх, и замер от восхищения при виде восхитительного стеклянного витража, изображающего парус, плывущий по морю на фоне восходящего солнца. Свет, проникающий сквозь мозаичное стекло, отбрасывал разноцветные сияющие блики на пол, потолок, стены и лестницу.

– Боже, какая красота! – выдохнул он. – Это настоящее произведение искусства.

– Как и все в этом доме, – сказала она с гордостью, взглянув на него, и заметила, что он стал еще бледнее. – Я не спросила про ваш багаж.

– Мои вещи в машине. Я потом принесу их.

Глядя на его осунувшееся лицо, Виктория усомнилась, что в ближайшее время ему удастся сделать это, но ничего не сказала.

Они медленно поднялись на третий этаж. По тому, как он стиснул зубы, Виктория поняла, как тяжело ему дается подъем.

Все двери, выходящие в холл, были закрыты. Они остановились возле одной из них. Она открыла ее и отступила в сторону, пропуская его.

– Вот здесь вы будете жить. Я держу эту комнату готовой на всякий случай, например на случай приезда моей матери.

– А она сейчас в отъезде? – Фред вошел и обвел комнату невидящим взглядом. Он настолько ослабел, что едва держался на ногах. Единственное, о чем он сейчас мечтал, – это об отдыхе.

– Да, она почти постоянно путешествует. Неугомонная душа, ей никогда не сидится на месте. – Несмотря на то, что она сказала это непринужденным тоном, он уловил в ее голосе легкое раздражение.

Но сейчас ему было не до подобных нюансов. Он подошел к широкой, явно старинной кровати красного дерева с высокими, резными спинками и опустился на атласное стеганое одеяло.

Виктория между тем подошла к окну и распахнула его, чтобы впустить свежий воздух.

– Отсюда вид на океан, как вы и хотели. – Она стала поправлять шторы. – А моя комната на этом же этаже, недалеко от вашей. Джуди – это наша экономка – живет в самом конце коридора. Вот пока и все обитатели дома. Строители все местные, поэтому после работы разъезжаются по домам. Хотите, чтобы я оставила окно открытым? – спросила Виктория, все еще стоя к нему спиной.

Ответом ей была тишина. Обернувшись, она увидела, что Фред спит в неудобной позе прямо в одежде.

Воспользовавшись возможностью как следует рассмотреть этого заинтриговавшего ее мужчину, в жилах которого течет горячая испанская кровь, она подошла к кровати. На фоне светлого одеяла его кожа казалась совсем смуглой, а черты лица немного смягчились во сне и делали его еще более привлекательным и загадочным. Один черный локон упал ему на лоб, и Виктория, повинуясь безотчетному порыву, протянула руку, чтобы осторожно убрать его, но в последний момент остановила себя. Что это на нее нашло? Она знакома с этим человеком не более получаса, а ее уже непреодолимо тянет к нему. Прямо наваждение какое-то. Нужно взять себя в руки.

Она сделала глубокий вдох и прошла к встроенному шкафу, чтобы достать одеяло. Вернувшись к кровати, она уже было наклонилась, чтобы укрыть Фреда, как вдруг заметила край бинтовой повязки у него на боку, видневшийся из-под задравшегося свитера. Виктория застыла. О боже, бедный! Наверное, он перенес какую-то тяжелую операцию и действительно нуждается в хорошем, оздоровительном отдыхе.

Она заботливо укрыла Фреда одеялом, выпрямилась и еще немного полюбовалась им. Несмотря на болезнь и слабость, он выглядел мужественным, сильным и властным, и сердечко Виктории забилось быстрее. Нет, он, определенно, произвел на нее неизгладимое впечатление. Ее влекло к нему, как не влекло еще ни к одному мужчине за все ее двадцать семь лет, и это было очень заманчиво и волнующе. У нее возникло странное ощущение, что этого мужчину привела сюда сама судьба и что она стоит на пороге чего-то совершенно нового и чудесного.

Еще не до конца выбравшись из паутины сна, Фред потянулся и охнул от боли в боку. Открыв глаза, он огляделся и обнаружил, что уже стемнело. Значит, он проспал до вечера.

Он вспомнил, как прилег на кровать, вспомнил Викторию, открывающую окно, ее мелодичный голос, изящную походку.