Салли Уилбрик - Будь счастливой

— Что ты говоришь? А мне передали, что видели тебя в ресторане с очень хорошенькой женщиной, — нараспев произнесла Кларенс, подняв тонкие брови над округлившимися глазами. — Настолько хорошенькой, что ее не портили даже очки в уродливой оправе. Говорят, на ней было шикарное зеленое платье от Диора, которое очень шло к ее светлым волосам. Из вас вышла бы прекрасная пара, ты брюнет, она блондинка. Уверяют, что дама смотрела на тебя влюбленными глазами…

— Кларенс, это была моя клиентка, — перебил ее Алан, зная, что сама Кларенс не в состоянии остановить словесный поток на столь животрепещущую тему. — В ресторане мы были днем, во время ланча. Про платье ничего сказать не могу, не заметил. Так же, как и про влюбленные глаза. — Он улыбнулся невестке, чтобы смягчить ее разочарование. — К сожалению, я не заметил и цвета глаз.

Вспомнив этот разговор, Алан поймал себя на желании увидеть глаза прекрасной незнакомки. Интересно, какого они цвета? Ей бы очень подошли карие глаза, решил он. Алан перевел взгляд на красиво очерченный рот с припухлой верхней губой, которую ему мучительно захотелось поцеловать. Он с трудом отвел взгляд от ее губ. Темные брови вразлет казались нарисованными, настолько совершенными были их линии. Алан нерешительно дотронулся до узкой кисти руки девушки с тонкими длинными пальцами. Ногти были коротко подстрижены. Такие ногти обычно бывают у девушек, привычных к пишущей машинке. Работает, наверное, в машбюро какой-нибудь фирмы, рассеянно подумал он, поглаживая безжизненную, прохладную руку. Кольца на пальце не было. Странно, что такая красивая девушка, которой наверняка не меньше двадцати, до сих пор не удостоилась пристального внимания со стороны мужской половины населения Нью-Йорка. А вдруг столкновение с машиной не простая случайность, а попытка самоубийства? — пришла в голову Алана ужасная мысль. Может, несчастная любовь?.. Романтическая чепуха, сказал себе он. Впрочем, это объяснило бы то ощущение какой-то трагедии, произошедшей в жизни девушки, которое он испытывал, глядя на ее лицо. Открой глаза, мысленно попросил Алан. Наверняка они у нее бархатистые и добрые, решил он. Ему захотелось, чтобы в них искрился счастливый смех.

— Возвращайся, — шепнул Алан, — теперь тебя никто не посмеет обидеть. Я сумею защитить тебя.

Он не сразу заметил, что глаза у незнакомки открылись и пристально смотрят на него. От неожиданности он замер и даже чуть-чуть испугался. На бледном лице ее глаза казались двумя черными провалами. В них не было счастливого смеха. В них не было никакого выражения, в них не было ничего, кроме мрака.

Алан выпустил руку девушки, вскочил с места и бросился вон из бокса, чтобы позвать медсестру.

2

Широкий темный коридор тянулся бесконечно долго. Она не помнила, как попала туда, в этот безлюдный мрачный замок, и продолжала идти, превозмогая страх и отчаяние. Сворачивая то направо, то налево, она надеялась отыскать хоть какой-нибудь просвет в царстве марка. Потолок был таким высоким, что был недоступен взгляду. Чей это замок? Запах многовековой пыли и тлена вызывал у нее тошноту. За каждым углом мерещилась опасность. Временами страх лишал ее сил, но, преодолевая слабость, она продолжала идти. Когда впереди показалась приоткрытая дверь в комнату, из которой падал в коридор луч света, она побежала из последних сил. Войдя в комнату, она вздохнула с облегчением. Хотя и здесь никого не было, но радовал свет, проливавшийся сквозь высокие стрельчатые окна с красивыми витражами. Радостный покой наполнил ее душу. И в этот момент кто-то схватил ее сзади и потянул в коридор, заполненный мраком. Сопротивляясь, она пыталась обернуться, чтобы увидеть лицо напавшего на нее человека, но его сильные руки стали сжимать ей горло. Задыхаясь, она закричала… и проснулась.

— Успокойтесь, это всего лишь дурной сон, — сказала Даньелл Хиггинс, промокая пот на лбу больной.

Дыхание девушки постепенно выровнялось, из глаз стал уходить пережитый во сне ужас. Она с любопытством огляделась.

— Где я? — спросила она слабым голосом.

— В больнице, — ответила сестра.

Девушка напрягла память, пытаясь вспомнить, что же произошло с ней и как она оказалась в больнице. Почему-то ей это никак не удавалось. На ее выразительном лице появилось выражение тревоги.

— Вам нельзя волноваться, — сказала Хиггинс. — Вас сбила машина, и у вас сотрясение мозга. Теперь вам необходим покой, и только покой. Тогда вы скоро поправитесь. Сейчас я приведу ваши волосы в порядок, умою и переодену.

Продолжая говорить, Даньелл Хиггинс совершала утренний туалет больной с профессиональной быстротой и ловкостью.

Ее сбила машина? Но как это произошло и почему она ничего не помнит?

— Ну вот, все в порядке. Теперь можно и позавтракать, а потом вас навестит врач.

Она попыталась сесть, но не смогла даже головы поднять от подушки. Казалось, ей залили в голову свинец, такой неподъемной она была. Откуда я? Кто я? Вопросы бились в голове, не получая ответов, и вызвали сильную боль. Лицо ее исказилось страдальческой гримасой. Она ничего не могла вспомнить.

— Кто я? — хотела закричать она, но голос не слушался, и вместо крика она произнесла это слабым шепотом.

Увидев, что больная на грани истерики, Даньелл Хиггинс поспешила вызвать врача, и вскоре палата наполнилась людьми в белых халатах. Ей задавали вопросы, ответы на которые она сама хотела бы знать, проводили с ней какие-то тесты. Все было непонятно и утомительно. Наконец ей сделали укол, принесший успокоительный сон.

В течение дня она просыпалась, когда приходили няни обрабатывать ее ссадины и швы, когда приносили еду и кто-то из медперсонала кормил ее с ложечки. Часто ее навещали разные врачи, задававшие снова и снова те же вопросы. И снова она не могла на них ответить, что доводило ее до отчаяния. Снова ей давали какие-то таблетки, делали уколы, и она погружалась в сон. Дни были так похожи один на другой, что сливались в один бесконечный день. Ничего не менялось и с ее памятью. Зато физически она уже окрепла настолько, что могла теперь есть самостоятельно, сидя в постели обложенная подушками.

Однажды она проснулась и увидела сидящего у кровати какого-то незнакомого мужчину. Он не стал задавать ей ставшие уже привычными вопросы, зато охотно ответил на все ее.

— Что это за больница? — спросила она.

— Хорошая больница, — ответил мужчина улыбаясь, — вас здесь вылечат. Обещаю.

— Вы мой новый врач?

— Нет, но я помогу вам поправиться. — Как вас зовут?

— Алан Велтон.

— Я ничего не помню. Мы были знакомы?