Карла Кэссиди - Всего лишь миг

– Угу, а я – царица Савская. – Эди захлопнула дверь перед его носом. Если этот парень из полиции, то она – с луны. Скорее всего, он один из «гостей», которых за последнее время так много развелось в их районе, прослышавший, что у Эдит Тернер мягкое сердце и она никому не откажет в куске хлеба. Ей не впервой выслушивать небылицы от попрошаек.

В прошлом месяце на городском рынке к ней обратился такой вот бродяга и объяснил, что он посланец доброй воли с планеты Зорон и, чтобы обосноваться здесь, на Земле, ему всего-то и надо что немного денег на еду. Эди улыбнулась, затем подумала о стоявшем за дверью. Вдруг он и правда полицейский. Она снова приоткрыла дверь, в щель тут же проскользнула рука. Эди вскрикнула от удивления.

– Нате, царица Савская, читайте, – раздался низкий голос. В руке был открытый бумажник с полицейским значком и удостоверением личности.

Эди взяла бумажник и принялась изучать значок. Он выглядел настоящим, но кто мог за это поручиться? На удостоверении личности была фотография, имя и номер полицейского участка. И все же лишняя осторожность не помешает, она не даст одурачить себя. Достать подложное удостоверение проще простого.

– Послушайте, позвоните в участок, позовите Уолта Каммингза. Это мой шеф. – Незнакомец нетерпеливо вздохнул.

– Так я и сделаю. – Эди взяла телефонную книгу и потянулась к аппарату.

Клиф прислонился к дверям, слушая, как она набирает номер. Эдит Тернер оказалась совсем не такой, как он ожидал. Для начала, она вовсе не была высокой и тощей. Вряд ли она доходит ему до плеча – правда, видел он ее всего мгновение. И стрижка никак не напоминает мужскую – перед ним мелькнула небрежно заплетенная каштановая коса. Клиф теснее прижался к двери, стараясь расслышать, что она говорит.

– У меня на лестничной площадке стоит какой-то субъект, который утверждает, что он полицейский с вашего участка; я решила, что не помешает проверить его слова. Да, на вид он… э… похож на бродягу.

Клиф вскипел, услышав, как она его характеризует. Вовсе он не похож на бродягу… ну, разве что чуть-чуть… Может, стоило все же постричься, как советовал Уолт, да и побриться утром не мешало. Он теснее прижался к двери – разговор все еще продолжался.

– Да, верно. Понимаю. Спасибо. Будем держать связь.

Дверь распахнулась, и Клиф влетел в комнату, чуть не опрокинув дубовый столик, но сумел удержаться на ногах. Щеки Клифа залил темный румянец.

– Заходите, мистер Марчелли, – сказала Эди, возвращая ему бумажник.

Клиф взял его, сунул в задний карман.

– Может, присядем? – сказал он, оглядывая типично женскую изысканную обстановку. И тут же пожалел о своих словах. Деревянные ножки дивана с высокой спинкой казались слишком ненадежными – сядь, и они тут же подломятся под тобой. Такое же впечатление производили кресла.

– Разумеется, – Эди жестом указала ему на диван, потом, заметив его замешательство, улыбнулась. – Эти ножки куда прочнее, чем кажется, поверьте мне.

Клиф кивнул и осторожно опустился на сиденье – слава Богу, ножки не закачались и он не очутился на полу. Клиф с облегченьем вздохнул.

Несколько секунд он сидел молча, осматривая комнату, в которой, если все пойдет как надо, ему предстояло провести две недели. Большая, просторная, она служила и гостиной, и столовой, и кухней. Кухонные приспособления стояли у дальней стены, в стене напротив было окно, из которого просматривался склад.

Комната излучала жизнь – вот что больше всего поразило Клифа. На окне-фонаре висели горшки с вьющимися растениями, их зеленые плети спускались до широкой скамьи в нише окна, на которой в беспорядке лежали яркие диванные подушки. Дно медных кастрюль, висевших над плитой, покрывал темный налет, говоривший о том, что они все время в употреблении. Антикварная мебель была отполирована до блеска заботливыми руками. Стены украшало множество фотографий, видимо родных и друзей, – свидетельство того, что хозяйка комнаты никогда не была одинока. Здесь все напоминало о ее личной жизни. Клиф был смущен. Как это не похоже на его безликую квартиру!

– Вы явились любоваться моей комнатой или у вашего визита есть и другая цель? – сухо спросила Эди, от которой не укрылось, как его черные глаза перебегают с предмета на предмет. Трудно сказать, почему его холодный, оценивающий взгляд оскорбил ее, словно он заглянул в ящик с ее нижним бельем и знает теперь, какого цвета у нее трусики.

Клиф услышал плохо скрытое раздражение в голосе и взглянул на нее, с удивлением отметив, что это привело его в еще большее смущение. Она так отличалась от того, что он ожидал увидеть… На редкость привлекательная девица. Блестящие каштановые волосы гладко зачесаны назад, открывая тонкие черты овального лица с заостренным подбородком. Невысокая, но пропорционально сложенная. Тугие джинсы не скрывали крутого изгиба бедер, грудь дерзко приподнимала светло-голубую материю облегающей блузки. Девушка была так хороша, что пробудила в нем воспоминание о чувствах, которым он давно уже запретил себе предаваться. Клиф выпрямился, раздраженный, вопреки здравому смыслу, тем, что она опрокинула его ожидания и оказалась совсем не похожей на строгую сиделку, какой он раньше ее представлял.

– Полицейское управление нуждается в вашей помощи, – начал Клиф, впервые увидев цвет ее глаз – кофе и чуть-чуть сливок.

– В моей помощи? – она с любопытством посмотрела на него.

Клиф кивнул, отведя от нее взгляд – так ему было легче говорить с ней, – и быстро обрисовал положение:

– Я буду находиться здесь только ночью, в вашей жизни все останется по-прежнему, – закончил он.

Эди улыбнулась про себя. Последний год сильно отличался от ее прежней жизни, во всяком случае с того времени, как заболела бабушка.

– Что именно входит в ваши обязанности? Сколько времени вы будете находиться здесь?

– Я стану приходить около шести вечера и сидеть с видеоаппаратурой у окна до семи утра. В это время вы, скорее всего, будете спать. Мы просим лишь две вещи: никому не говорить, кто я и вообще о том, что я здесь нахожусь, и не зажигать света в часы наблюдения. – Клиф непроизвольно стиснул зубы – в уме его внезапно мелькнула нескромная мысль: интересно, она надевает ночные рубашки? Мягкие, прозрачные одеяния, нежно обволакивающие все изгибы женского тела. Клиф почувствовал, что лицо его снова горит.

Черт ее побери с ее красотой! Клиф откашлялся, заставил себя вернуться к тому, зачем он сюда пришел.

– Я ручаюсь, что вам ничего не грозит и что я никак не нарушу привычного течения вашей жизни. Можно рассчитывать, что вы пойдете нам навстречу?

После мгновенного колебания Эди кивнула.