Джастин Дэйвис - Лунные любовники

Заныло плечо — напоминание об истории, которая привела его сюда. Работа усиливала боль, но вместо того чтобы остановиться, сходить за льдом и сделать компресс, как советовали врачи, он нагнулся, а потом потянул плечо. Ухмыльнувшись, Харлан подумал, что это не удивило бы никого из тех, кто знал его, особенно Джоша — владельца «Морского ястреба». Именно Джош отправил Харлана на судно восстановить силы, снабдив его строгими инструкциями насчет поведения во время вынужденного отдыха.

«На этот раз, Мак, будь осторожен!» — таковы были слова Джошуа Редстоуна — человека, который знал Харлана, как никто другой.

Харлан услышал скрип сходней — кто-то спускался вниз на причал. Ему захотелось спрятаться в каюте: сегодня он не в состоянии разговаривать с завсегдатаями гавани. Но спустя мгновение, он расслышал в шагах характерную особенность, а также нерешительность и, взглянув наверх, нахмурился.

Женщина, спускавшаяся вниз по наклонным деревянным сходням, держалась за круглый поручень перильного ограждения так, будто от него зависела ее жизнь. На ней не было босоножек с нелепо высокими каблуками или на платформе, какие носили некоторые приезжающие на морское побережье этим летом, но ступала она, словно на ногах было именно это. Передвигаясь крошечными шажками, она как будто ожидала, что доски под ее ногами провалятся в любой момент и она упадет в холодную воду.

Наконец незнакомка спустилась на причал, и Харлан снова начал полировать поручень, думая, что она остановится около одного из корабельных стапелей, вдалеке от места стоянки «Морского ястреба». Но вместо этого она подходила все ближе и ближе. Прервав работу, Харлан прислонился к отполированному поручню и замер. На сверкающей поверхности планки поручня, как в кривом зеркале, он увидел искаженное изображение, по которому можно было судить, что у женщины короткие волосы светло-рыжеватого оттенка.

Харлан затаил дыхание — он никого не ждал и к нему никто не заходил с тех пор, как он прибыл на яхту. Такая жизнь ему нравилась: сейчас он меньше всего нуждался в общении.

Женщина прошла дальше — в сторону «Морского ястреба» и соседнего судна, пришвартованного на самом краю причала. Это был пострадавший от шторма парусник «Прелестница», хозяин которого недавно умер.

Присев на корточки, Харлан стал наблюдать, думая, что его не замечают. Но женщина бегло взглянула на него через плечо и ускорила шаг, из чего стало ясно, как она расценивает его взгляды.

Он нахмурился, подумав, что любую женщину, направляющуюся на «Прелестницу», едва ли можно назвать разборчивой. Хотя, с другой стороны, эта женщина не была похожа на тех посетительниц парусника, которых он видел несколько раз, — слишком стильная и сдержанная.

Может быть, она юрист, пришедшая определить стоимость судна, по его мнению, снижающуюся с каждым днем?

Он довольно резко отвернулся.

Это тебя не касается, сказал он себе и снова начал полировать планку.

И вдруг в усталом мозгу Харлана промелькнул сначала образ этой женщины, потом другой образ — и он понял ту взаимосвязь, о которой должен был догадаться, как только увидел ее: явное сходство с хозяином «Прелестницы». Должно быть, это двоюродная сестра Уэйна Перселла — единственный человек в семье, о котором Уэйн отзывался скорее с любовью, чем со злостью или открытой ненавистью.

Харлан подумал, что следует выразить соболезнования. Они с Уэйном не были близкими друзьями, просто иногда потягивали вместе пиво, пока однажды Харлан не понял, что Уэйн пьет, не зная меры.

Харлан украдкой наблюдал, как она поднималась вверх по трапу на парусник, — так же, как и раньше, отчаянно хватаясь за поручень. В конце концов, взойдя на борт, она повернулась лицом к кают-компании, безучастно глядя на люк. Она явно ничего не знала о кораблях, и Харлан мог поклясться, что она их боится.

Не твоя забота, сказал он себе и продолжил работу. Вскоре металл заблестел, но Харлан продолжал полировать планку, повторяя, что дело Уэйна его не касается, — и наконец уже убедил себя в этом — когда вдруг услышал громкий глухой звук от удара и пронзительный крик.

Она только чудом не сломала ногу, а ведь могла и совсем разбиться. Ушибленное бедро ныло, а локоть так болел, что у Эммы даже закружилась голова. Она выпрямилась и, стараясь не совершать резких движений, чтобы не закричать от боли, начала осторожно покачивать рукой.

Она услышала чьи-то шаги и поняла, что кто-то взошел на борт. Эмма не успела подняться на ноги, когда, преграждая свет, в люке показался мужчина.

— С вами все в порядке?

Он выглядел очень уставшим. Именно об этом почему-то подумала Эмма в первую секунду.

Поскольку она не ответила сразу, мужчина спустился на несколько ступенек в каюту, и Эмма поняла, что перед ней человек, которого она видела раньше на большой, шикарной, дорогой моторной яхте, пришвартованной рядом с ее парусником.

Это был тот, увидев кого, она резко ускорила шаг, проходя мимо. Мужчина стремительно спустился вниз, и Эмма поняла, что слишком затянула с ответом.

— Все в порядке, — поспешно сказала она, поднимая руку, будто собираясь оттолкнуть его. При свете, который струился через иллюминаторы, она хорошо разглядела его и несколько успокоилась. Чтобы защитить себя от его внезапного нападения, больше одного резкого движения ей и не потребовалось бы: мужчина казался болезненно худым и слабым.

Он был одет в парусиновые туфли на толстой подошве, джинсы и охотничью рубашку с длинными рукавами — все новое, будто вещи куплены недавно, как раз для исхудавшего тела. Его густые, взъерошенные темные волосы слегка выгорели на солнце, при этом сам он был бледным, а глаза ввалились, как у человека, который перенес болезнь или все еще болеет. Незнакомец бросил на нее настороженный, острый взгляд зеленых глаз.

— Вы уверены? — спросил мужчина, и у Эммы появилось странное чувство, что он отчаянно надеется на ее положительный ответ.

— Со мной все в порядке. Я просто не думала, что здесь такие крутые ступеньки.

Слова, наполненные здравым смыслом, казалось, убедили его, и он присел на одну из этих злосчастных ступенек.

— Никогда прежде не были на паруснике?

Эмма покраснела. Однако в его взгляде не было желания посмеяться, только безобидное любопытство, поэтому она правдиво ответила:

— Не была ни на одном корабле.

Он изучал ее какое-то время. Эмма медленно поднялась на ноги, довольная уже тем, что все кости в целости.

— Вы ведь Эмма?

Она чуть не задохнулась от неожиданности.

— Как вы узнали?

Он пожал плечами.