Мэхелия Айзекс - Не могу уйти

– Пожалуйста! – сказала Гифорд, выпрямившись и протягивая ему нитку.

Чарльз поспешно отвел взгляд от нелепых ботинок. Несмотря на невысокую оценку, которую успел дать молодой женщине, он не мог не признать, что та обладает каким-то особым очарованием. Одежда скрывала ее формы, но в то же время во всем облике Даниэллы таилась едва уловимая чувственность.

– Благодарю. – Чарльз взял ожерелье, удивившись странноватому ощущению, возникшему у него в то мгновение, когда Даниэлла слегка коснулась его руки. Сосредоточенно разглядывая ракушки, он подумал о том, заметила ли она его реакцию? Вроде нет – она все так же спокойна и невозмутима.

– Это последнее, – услышал Чарльз и сначала не понял, к чему эти слова относятся.

– Последнее?

– Да, – безмятежно подтвердила Даниэлла. – Их всегда покупают девочкам. Видите, длина довольно небольшая, как раз на детскую шейку.

Меррей чувствовал себя не в своей тарелке. Я просто сбит с толку, усмехнулся он, вспоминая, какими эпитетами сестра наградила Даниэллу Гифорд, посылая его в магазинчик «на разведку». Она оказалась вовсе не разбитной бабенкой! Хотя внешность бывает обманчива, и Даниэлла вполне может обладать всеми теми качествами, которыми наделила ее ревнивая Лиз. Вот только непонятно – Дейв пленился ее скромными чарами или она не устояла перед его натиском?

– Вам нравится?

Голос Даниэллы снова породил в душе Чарльза странный отзыв. Он разозлился на себя за то, что с трудом контролирует сегодня свои эмоции. Из-за чего, спрашивается? Эту женщину даже нельзя назвать хорошенькой, а мешковатая одежда и вовсе делает ее нелепой. Но все же Меррея что-то смущало и подспудно тревожило, будто он не зрелый мужчина, знавший в жизни не одну женщину, а вчерашний студент.

– Так вам нравится?

– Довольно мило, – пожал плечами Чарльз, стараясь выйти из оцепенения.

– Вот и мне так кажется, – кивнула Даниэлла. – Особенно хорошо смотрятся ракушки розового цвета. Природа – удивительный художник!

– Ммм... – невразумительно промычал Чарльз. Если сейчас он тоже выразит восхищение, как потом откажется от покупки?.. И вообще, он пришел сюда не для того, чтобы любоваться предметами прикладного искусства.

Ему нужно разузнать, чего Даниэлла Гифорд добивается от Дейва и стоит ли Лиз волноваться из-за этого очередного увлечения мужа.

– Вы не любите розовый цвет?.. Даниэлла подняла голову, вглядываясь в нерешительного или чересчур разборчивого покупателя.

Чарльз обратил внимание на странноватый взгляд и только тут понял, что Даниэлла Гифорд чуточку косит. Впрочем, это ее не портило, скорее даже наоборот – придавало лицу несколько испуганное выражение, как у беззащитного, безобидного малыша, которого так и хочется успокоить, приласкать. Внезапный прилив нежности охватил его. Желание припасть к пухлым губам, почувствовать их вкус, пройтись языком по ровным белоснежным зубкам... Его обдало жаркой волной, между ног сразу набухло и брюки вдруг стали тесными, Чарльз судорожно втянул воздух и выругался про себя. Что с ним происходит? Неужели он не в силах совладать со своими чисто сексуальными импульсами?

Изобразив интерес к пестрым лоскутным одеялам, разложенным на прилавке, он подальше отодвинулся от Даниэллы.

– Не знаю, угожу ли, если возьму ожерелье, – задумчиво произнес Чарльз. – Хотя, впрочем, Мери любит повертеться перед зеркалом?

– Мери? – переспросила Гифорд, Чарльз снова выругал себя за то, что так опрометчиво упомянул имя племянницы. – Дочь одного моего знакомого тоже зовут Мери. Красивое имя. Правда, мне больше нравится Мария – оно звучит благороднее.

На самом деле Даниэлла угадала: полное имя девочки было Мария, и ему тоже больше нравилось называть ее так, но уточнять он не собирался. Чарльз и так злился на себя за то, что произнес вслух имя дочери Дейва и Лиз: никудышный, видно, из него разведчик. Стараясь перевести разговор в другое русло, он погладил пальцами аккуратные шовчики между яркими лоскутками.

– Сколько же терпения нужно, чтобы изготовить такое одеяло!

– Вы правы, – подхватила Даниэлла, придвигаясь поближе к Чарльзу. Его уловка, таким образом, не удалась – сейчас они оказались совсем близко. – Их шьет одна пожилая дама, которая почти лишена возможности двигаться из-за тяжелейшего артрита. В этой работе ее спасение!

Поскольку Чарльз был по своей природе человеком не черствым, он сочувственно вздохнул, затем перешел к угловому прилавку, уставленному мягкими игрушками.

– Прелесть, какие забавные! И я смотрю, цены у вас вполне умеренные.

– Это тоже ручная работа, – сообщила Даниэлла, – впрочем, как и все, чем мы торгуем. Наш магазин помогает реализовать изделия талантливых людей, по тем или иным причинам прикованным к дому. Выручка небольшая, но всем в радость.

Об этом Лиз не упоминала. Да и какое ей было дело до того, что продается в магазинчике Даниэллы Гифорд? Сестру Чарльза интересовала личность самой хозяйки. Возможно, с точки зрения инвалидов-партнеров по бизнесу, владелица магазина заслуживала именоваться чуть ли не святой и вызывать уважение, другая же сторона ее жизни их не волновала...

– Вы давно открыли свое дело, мисс... – Чарльз запнулся, как будто ему не было давным-давно известно ее имя.

– Гифорд, – быстро подсказала Даниэлла. – Я открыла магазин почти пять лет назад. А почему вас это интересует?

– Так... простое любопытство, – обезоруживающе улыбнулся он. – У вас достаточно большой выбор товаров. Мне стало интересно, как вы добились этого.

– Ну-у... – протянула она, поправив на груди пеструю косынку. Для такой стройной женщины, как Даниэлла, у нее была на удивление пышная грудь, мягко колышущаяся под широкой блузой. Чарльз поймал себя на том, что косынка мешает ему угадать, носит ли она бюстгальтер. – Сначала товара было мало, но постепенно число надомников увеличилось. Рукодельниц ведь много, вот они и потянулись со своими изделиями. Получилось нечто вроде клуба, а не просто торговая точка...

Меррей ужасно сожалел, что согласился приехать сюда. Подумать только – эта спокойно разглагольствующая дамочка спит с его зятем, а ему расхлебывать кашу!

Ну нет! Чарльз презирал Дейва, презирал эту молодую особу, потому что оба они заставляют страдать и переживать Лиз, а еще больше – себя за тайное вожделение, охватившее его. Разозлившись, он довольно жестко спросил:

– Скажите, мисс, вы владелица этого магазина?

Даниэлла вздохнула.

– Нет, я только арендую помещение. Само здание принадлежит одной фирме, с представителем которой я имею дело. Вот его-то дочь и зовут Мери.