Испорченный рыцарь Святого Валентина (ЛП) - Лоррейн Трейси

Но там ничего нет. Что на самом деле еще страшнее.

В свое время я принял чертовски много плохих решений. Очень много. Но если это подстава, то она может быть самой худшей из всех возможных.

Я всегда надеялся, что, когда придет мое время, я смогу уйти в сиянии славы. Не просто застрелен в дверях отеля, раскачиваясь на полу, и мысли о девушке, которую я не должен хотеть — которая не должна хотеть меня — кружатся у меня в голове.

Однако вскоре я обнаруживаю, что это всего лишь мое воображение рисует мой не слишком гламурный уход из этого мира. Когда я проскальзываю в комнату и позволяю тяжелой двери захлопнуться за мной, объявляя о моем присутствии, если она еще не знала. Но единственное, о чем я знаю… это она.

Моя хватка на пистолете в руке становится крепче, когда ее аромат наполняет мой нос, я понятия не имею, что это, какое-то цветочное средство для душа, но, черт возьми. Когда я вдыхаю его, я понимаю, что с таким же успехом это мог бы быть гребаный крэк, потому что я зависим.

Я прохожу мимо двери в ванную справа от меня, встроенные шкафы слева от меня, когда я пробираюсь вглубь комнаты.

И в ту же секунду, как я сворачиваю за угол, я нахожу ее. Именно так, как обещано в стихотворении, именно так, как рисовало мое воображение.

— Черт, — выдыхаю я, мои глаза пожирают образ того, как она опускается передо мной на колени на кровати, как будто я ее гребаный король. Она завернута в красное кружево. Крошечная пара трусиков и потрясающий красный корсет, который только делает ее изгибы, ее сиськи, еще более аппетитными. И между ее накрашенными красным губами — одинокая роза.

Ее грудь вздымается, ее сиськи отчаянно пытаются вырваться из тесного корсета, и это становится только хуже, когда я подхожу немного ближе.

Вытаскивая мою руку из-за спины, ее глаза расширяются от ужаса, когда она видит там мой пистолет.

Роза срывается с ее губ, ударяясь о бедра, прежде чем приземлиться на кровать.

— Нико, какого хрена? — огрызается она, хотя мне не нравится страх, который пронизывает ее голос.

Это обезоруживающе слышать. Эта сильная, независимая женщина явно привыкла получать то, что она хочет.

Чувство власти захлестывает меня, когда я подхожу ближе, поднимая пистолет.

— Ты должна понимать, Сирена, что, когда я вошел сюда, я мог бы обнаружить любое количество ситуаций, происходящих в этой комнате.

Ее глаза вспыхивают пониманием, продолжая метаться между моими глазами и моим оружием.

— Я — это всего лишь я, клянусь.

— Я верю тебе, — говорю я честно. — Но я должен сказать, это шок.

Она пожимает плечами, ее пальцы переплетаются перед собой, как будто она делает все возможное, чтобы сдержать себя, когда все, чего она действительно хочет, это дотянуться до меня. Я вижу это в ее глазах. В том, как она наклоняется ближе.

Ее дыхание становится прерывистым, когда она, наконец, решает, что хочет сосредоточиться на моих глазах.

— Я не угроза, — выдыхает она. — Это не подстава.

— Я знаю, — говорю я уверенно.

Наконец, я сокращаю расстояние между нами, наши колени почти соприкасаются, когда мои голени ударяются о край кровати.

— Так скажи мне, Сирена, — тихо говорю я, поднимая пистолет, чтобы провести им по ее щеке. — Она ахает в шоке, как только холодный металл касается ее кожи. — Теперь ты знаешь правду. Ты знаешь, кто я. Ты просто жаждешь еще одной ночи с плохим парнем?

Ее дыхание касается моего лица, когда я наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее, наши губы так соблазнительно близко, что мне требуется вся моя сдержанность, чтобы просто не дать ей то, в чем она так явно нуждается.

— Сегодня День Святого Валентина, — говорит она, как будто это все объясняет.

— И ты хотела, чтобы тебя трахнули шестью способами с воскресенья, поэтому написала смс лучшему мужчине, которого ты знала, который справился бы с этой работой? — Подтверждаю я.

— Что-то вроде этого, — бормочет она, ее тело дрожит, когда мой пистолет перемещается по изгибу ее челюсти и вниз по шее. — Я, конечно, позвонила тебе не для того, чтобы ты вышиб мне мозги.

— Просто свести тебя с ума, верно?

Ее глаза удерживают мои, ее язык соблазнительно скользит по нижней губе.

— Хорошо, я заглатываю наживку, — говорю я небрежно, мой голос бросает вызов потребности, которая нагревает мою кровь почти до кипения.

Мой пистолет с громким стуком падает на пол, и она в шоке ахает, как будто он случайно выстрелит и убьет нас обоих.

— Остынь, Сирена. Я обещаю заставить тебя кончить первой, — рычу я, когда моя рука обхватывает ее горло, и я бросаю ее обратно на кровать.

Ее шокированный визг разрывает воздух, прежде чем я прижимаю ее к кровати, обхватывая ногами ее бедра. Ее руки опускаются на мои бедра, и она быстро начинает лапать меня, ныряя за пояс.

— Скажи мне, — требую я, мои губы всего в одном дыхании от ее. — Что ты представляла, когда ждала меня?

— Все. Я хочу все, что ты можешь мне дать.

— Нуждающееся маленькое создание, не так ли?

Она пытается двигать бедрами, чтобы добиться некоторого трения, но мой вес слишком велик для нее.

Ухмылка подергивается на моих губах.

— Ты так сильно скучала по моему члену, детка?

— Пожалуйста, Нико, — стонет она, заставляя мои яйца болеть в пределах моих брюк.

Черт возьми, эта девушка.

Звук мольбы — ее мольбы. Чертов криптонит.

— Скажи мне, — требую я, нуждаясь услышать, как она произносит эти слова, в то время как мои пальцы сжимаются вокруг ее горла. В то время как моя другая рука находит бант, который скрепляет ее корсет, и быстро развязываю его.

— Да, хорошо. Я скучала по твоему члену.

— Только мой член? — Я приподнимаю бровь.

— Твой рот, язык, пальцы, — перечисляет она, ее голос хриплый и нуждающийся.

— А другие твои приятели по траху не делают этого для тебя, да?

— Ты достаточно для этой работы или я ошиблась, отправив тебе сообщение? — шипит она.

— Осторожно, Сирена. Что-то подсказывает мне, что прямо сейчас я нужен тебе больше, чем ты мне. — Полная гребаная ложь, но, черт возьми, если моя сирена когда-нибудь узнает правду. — Я почти уверен, что ты не захочешь смотреть, как я ухожу, не получив того, в чем ты так отчаянно нуждаешься.

Я дергаю за ленту, освобождая ее, и она ахает, когда плотная ткань спадает с ее тела, обнажая для меня ее более чем щедрые сиськи.

— Посмотри на себя. Ты так красиво оделась для меня. Жаль, что я собираюсь погубить тебя, черт возьми, — вырываю я слова, когда она одергивает мою ширинку, более чем горя желанием прикоснуться ко мне.

— Возможно, это ты распорядилась доставить меня сюда, Сирена. Но твое время контроля более чем закончилось.

Схватив обе ее руки, я поднимаю их над ее головой и зажимаю запястья, начиная обматывать их красной лентой от ее корсета.

Затащив ее повыше на кровать, я привязываю другой конец к металлической стойке изголовья, убедившись, что узел достаточно надежный, чтобы она не соскользнула.

— Теперь вечеринка действительно может начаться, Сирена.

Я спрыгиваю с кровати, оставляя ее корчиться и проклинать меня, пока я оглядываю комнату.

— Ты забронировала для нас здесь отличное местечко, детка. Ты действительно выложилась по полной. И комната шестьдесят девять. Приятный штрих.

Рычание вырывается глубоко из ее горла, когда ее глаза обводят меня взглядом по комнате.

— Должен признаться, я был удивлен, услышав это от тебя, — говорю я, разглядывая чай и кофе, как будто мне действительно не все равно, что это — Tetley или PG Tips.

— Я позвала тебя сюда не для того, чтобы говорить о ерунде, Нико, — жалуется она.

— Хм, — бормочу я, направляясь в ванную и просовывая голову внутрь, пока она вынуждена не так терпеливо ждать моего возвращения.

— Это проходит твою проверку? — выплевывает она, когда я подхожу к ней. — Достаточно ли это хорошо для печально известного Нико Чирилло? — шипит она, совершенно равнодушная к тому, кто я на самом деле. Это, конечно, странная концепция. Большинство женщин, которые в конечном итоге становятся передо мной на колени, точно знают, кто я такой, и более чем счастливы сделать практически все, о чем я их попрошу, в надежде стать моей королевой.