Метси Хингл - Чужая невеста

— Привет, красавица, — сказал он, подходя, и на лице его вспыхнула улыбка. Фамильярное обращение привело ее в чувство.

— Что ты здесь...

Джек накинул покрывало ей на голову. Лорелей уронила букет и вцепилась в покрывало, стараясь сорвать его.

— А-а-а... — Она попыталась закричать, но покрывало забилось в рот. Она почувствовала, как ее подняли, перекинули через плечо и понесли.

При первых тактах свадебного марша ее обожгла июльская жара, и она поняла, что ее вынесли из церкви. Не может быть, не может быть! Она возобновила попытки освободиться.

— Тихо! — скомандовал Джек и шлепнул ее.

Лорелей задохнулась и заглотнула еще кусок покрывала. Разозлившись, она лягнула Джека, и тут же отреагировал желудок, который мучил ее весь день. Так ему и надо, если она его всего облюет. Но будет испорчено свадебное платье... Свадьба! Он похитил ее прямо со свадьбы! Церковная музыка звучала уже вдалеке, и Лорелей снова лягнула его и снова заработала шлепок. Она с ненавистью изготовилась лягнуть еще раз, но тут ее швырнули на сиденье автомобиля и пристегнули ремнем безопасности.

Рядом с ней захлопнулась дверца, другая открылась слева, заработал мотор. Она возобновила борьбу с покрывалом и свадебной вуалью и наконец освободила голову. Правый глаз заслоняла длинная прядь светло-каштановых волос — погибла сложная и дорогостоящая прическа. Откинув волосы, она уставилась на Джека.

— Как ты смеешь!

Он подал машину назад и развернулся, отчего Лорелей качнулась и схватилась за живот.

— Ты соображаешь, что натворил? — Она освобождалась от остатков пут.

— Я уже сказал тебе, — у него на губах опять мелькнула дьявольская улыбка. — Не дал тебе выйти замуж не за того парня. — Он нажал на газ, и машина, набирая скорость, помчалась мимо церкви.

— Ты с ума сошел!

— Может быть.

Лорелей съежилась, и прядь снова упала ей на лицо. Отодвигая ее, она успела увидеть Дезире, стоявшую на ступенях церкви с виноватым выражением лица.

При крутом повороте свадебная вуаль слетела на колени Лорелей. Она посмотрела на порванный тюль с крапинками жемчужин и оглянулась на церковь, быстро исчезавшую из виду. Что подумают родители? Что подумает Герберт?

Герберт! О Господи, он с матерью стоит в церкви и ждет. При мысли о грозной миссис ван Оуэн III Лорелей застонала. Эта женщина никогда не простит, если она испортит Герберту свадьбу.

— Стой! Я требую, чтобы ты немедленно остановился!

Джек как будто и не слышал.

— Джек Сторм, или ты сейчас же развернешь машину, или я... или я выпрыгну.

— Не советую, — спокойно сказал он, давя на газ. — Ты расплющишь об асфальт свое хорошенькое личико, а я подберу тебя и все равно увезу.

Лорелей посмотрела на спидометр и проглотила комок в горле — стрелка приближалась к восьмидесяти милям. До чего же у Джека самодовольная физиономия...

Ну уж нет, она не даст себя запугать.

— Ты понял, Джек? Останови, или я прыгаю.

Ноль внимания. Не верит. Думает, кишка тонка. Примерно в этом он обвинил ее две недели назад, когда она отказалась с ним встретиться. Сейчас она ему покажет. Интересно, будет очень больно? Каскадеры делают это всю жизнь, она сто раз видала в кино, надо прыгнуть и покатиться. Вот и все, что ей надо сделать. Прыгнуть и покатиться. Глубоко вздохнув, Лорелей нажала на ручку и толкнула дверь.

Ничего не произошло. Она видела, как Джек ухмыльнулся. Еще более решительно она выдернула кнопку, нажала на ручку — и снова пустой щелчок.

Джек отвел руку от панели управления и опять положил на руль. Блеснув улыбкой, сказал:

— Замечательная штука — автоматика. Надо будет написать на завод и поблагодарить их.

Злость переросла в ярость. Лорелей сжала кулаки. Хотелось ударить его, но нет, она не доставит ему этого удовольствия. Она уже не та шальная девчонка, что десять лет назад. Она стала старше, мудрее и не поддается взрыву эмоций.

— Джек, я требую, чтобы ты сейчас же отвез меня обратно.

— Извини, красавица, не могу. Иначе ты выйдешь замуж за этого напыщенного болвана Герберта.

— Но я хочу выйти за него. И он не напыщенный болван.

Джек фыркнул.

— Кто же еще станет надевать костюм с галстуком в будний день, в такую жару? — Это он об их встрече две недели назад.

— По крайней мере у него есть костюм и галстук, — парировала Лорелей.

Джек пожал плечами, безразличный к укусу.

— Он неженка. Когда он пожимал мне руку, мне показалось, что я держусь за попку младенца. Ручаюсь, он даже делает маникюр.

— А мне нравится, как Герберт одевается и какие у него руки!

— Что ж, если это тебя подогревает, заведу костюм и галстук. Но не более того. Ничто не заставит меня мазать руки душистым кремом.

Лорелей посмотрела на руки Джека, сжимавшие руль. Большие, сильные, на правой руке шрам. Про руки Джека Сторма никто никогда не скажет, что они милые и мягкие. Это руки мужчины, огрубевшие от физического труда. И все-таки она знала, какими нежными они могут быть. Как бережно могут вынимать хрупкую раковину из мокрого песка. Как нежно ласкают тело женщины.

От воспоминаний Лорелей вспыхнула и заставила себя вернуться к настоящему.

— Нелепый спор. Мне дела нет, как ты одеваешься и что делаешь со своими руками. Немедленно разворачивайся и вези меня на свадьбу.

— Извини, красавица. Этого я сделать не могу.

— Почему?

Они встретились взглядами — в его голубых глазах не было веселья, он был смертельно серьезен. Редкий случай.

— Потому что, голубушка, ты давным-давно обещала выйти замуж за меня, и я решил, что пора тебе сдержать свое слово.

Он поразил ее. Джек видел это по выражению ее лица, по тому, как она открыла рот, но так ничего и не сказала.

— Ты это не всерьез говоришь, — наконец произнесла она.

— Уверяю тебя, я вполне серьезен. — Несмотря на убежденность в голосе, Джек вовсе не был уверен, что ему удастся довести дело до конца. Но он чувствовал нутром — а инстинкт не раз спасал ему шкуру во время охоты за сокровищами, — что надо попытаться. Потому что понял с того момента, как снова ее увидел, что всю жизнь ему не хватало ее. Что из всех сокровищ, что он нашел и потерял, сожалеет только об этой потере.

— Это было сто лет назад. Мы были детьми.

— Это было десять лет назад, и наши отношения были совсем не детскими, как и чувства. Ты отдалась мне. Сказала, что любишь, и обещала стать моей женой.

— Не я забыла прийти на свадьбу.

Вспыхнув, Джек со стыдом и сожалением пробормотал:

— Я опоздал. Я...

— Я ждала тебя в доме судьи, — надтреснутым голосом сказала Лорелей. — Я сидела на старом сломанном стуле в маленькой комнатке, а его жена с жалостью смотрела на меня. Я ждала весь день и всю ночь. А когда встало солнце, поняла, что ты не придешь.