Лучшее время для любви - Сьюзен Мейер
«Как это я не вспоминал о ней все эти годы?» — пронеслось у него в голове. «Это не совсем так», — подсказал внутренний голос.
Он вспоминал ее в день свадьбы, когда стоял у алтаря. Но мысль была мимолетной и не успела оформиться.
Отец вытер мокрые щеки и повернулся к Риз:
— Да будет тебе. Не видишь, ко мне сын приехал.
Риз с невозмутимым видом взяла его за руку и повела в зал.
— Мне все равно. Нам нужно закончить занятие.
Кейд заглянул в бывшую столовую, где когда-то отмечались его дни рождения, а сейчас комната служила домашним спортзалом.
Отец опустился на мат, а Кейд сказал:
— Пока вы тут заканчиваете, я сварю себе кофе.
— Как знаешь, — процедила Риз и, взяв отца за ногу, потянула ее к плечу.
Кейд прикрыл дверь и неторопливо направился на кухню. Встреча с первой любовью странно на него подействовала. Он представил Риз в шестнадцать лет и ощутил то же волнение, что и в юности, когда она была рядом.
Он застонал. Мало ему переживаний из-за инсульта отца и погибшего сотрудника, так теперь еще и бередящие душу воспоминания о первой любви. Есть вещи поважнее. Однако услужливое воображение немедленно подбросило картинку их последней встречи двенадцатилетней давности, когда Риз вернула ему медальон. У Кейда вновь защемило сердце. Он был тогда так ошеломлен и по-настоящему не понимал, что все кончено, пока она не отказалась отвечать на его звонки…
О, ради всего святого!
Глупо ворошить прошлое. Он вынес кофе на улицу и уселся на скамейку в патио. Кейд отпил глоток кофе и решил позвонить Вэду в Айдахо, чтобы узнать, как идут дела.
Риз Фаррелл ослабила хватку и осторожно опустила ногу Мартина Смита на мат, и тут же повторила. Упражнение следовало сделать пять раз, и, хотя растяжка была несложной, Риз сконцентрировалась, чтобы отогнать мысли о Кейде. Он прекрасно выглядел: возмужавший и повзрослевший, с копной светлых волос и пронзительно-синими глазами. Под рубашкой-поло угадывалось мускулистое, подтянутое тело, ни грамма лишнего веса.
Отец Кейда сердито ворчал:
— Ты так задираешь мою ногу к плечу, что мне становится трудно дышать.
Риз выкинула из головы образ Кейда. Вот уже пять дней она появлялась в доме Мартина каждое утро, готовила здоровый завтрак, помогала с растяжкой. Он брюзжал, а она дерзила в ответ, но тем не менее, они испытывали искреннюю симпатию друг к другу. Пять лет назад он посоветовал Риз, какой заем оформить, чтобы начать бизнес. В течение года Мартин раз в неделю консультировал ее по телефону, пока бизнес не начал окупаться. Поэтому, когда Мартину понадобилась сиделка, он связался с Риз. Она не стала посылать к нему одну из своих служащих, решив заняться им сама. Они же, в конце концов, друзья, хотя постоянно подтрунивают друг над другом.
— Если избавиться от животика, растяжка не будет представлять проблему, — дерзко заметила Риз.
— Все вы, сиделки и тренеры, одним миром мазаны, — проворчал Мартин. — Всегда знаете, что хорошо для других, а собственная жизнь в руинах.
Риз изумленно уставилась на Мартина:
— С чего это вы взяли, что моя жизнь не удалась? Я владелица успешного агентства по уходу на дому.
— И то верно, — ответил он. — У тебя деньжата водятся. Наличные, как у всех.
— А вот и нет, мистер Скрудж Макдак, — язвительно бросила Риз. — Не вы ли учили меня вкладывать прибыль в бизнес, пока не достигну желаемого уровня развития компании?
— Поэтому ты не пожелала поболтать с моим сыном? Загордилась успехом? — невозмутимо поинтересовался Мартин.
Риз судорожно сглотнула. По ее телу пробежала дрожь. Она так давно не видела Кейда, что почти забыла, какую важную роль в ее жизни он раньше играл. И это к лучшему. Потому что в ту ночь, когда она так отчаянно в нем нуждалась, он ее подвел. Он был в Гарварде и не отвечал на звонки. Возможно, веселился на дружеской вечеринке.
Она до сих пор остро ощущала охватившее ее в тот момент чувство одиночества. Он перезвонил ей лишь четыре дня спустя. Эти четыре дня показались ей вечностью, потому что в ту ночь она подверглась насилию, и ей необходимо было поговорить с тем, кто, по собственному признанию, ее любил.
К тому времени, когда он перезвонил, Риз пребывала в прострации и не могла толком ничего объяснить. Она искренне не понимала, как ему рассказать о том, что ее изнасиловал их общий знакомый. А он и не настаивал, словно не замечая ее состояния. Не понимал, что с ней случилось непоправимое… Они какое-то время перезванивались, но говорили в основном о его учебе, его друзьях и, конечно, о его сумасшедших родителях.
Когда он приехал домой на День благодарения, она вернула ему медальон, символ их любви. И он не нашелся что возразить. Он просто сунул его в карман и ушел, чтобы больше никогда не возвращаться в родной дом. И отнюдь не из-за нее. Она была в этом уверена. А из-за его взбалмошных и неуправляемых родителей.
Риз осталась одна-одинешенька. Она посещала сеансы психотерапии, которые помогли ей, но чувство одиночества навечно поселилось в ее душе. А ведь Кейд обещал быть все время рядом. И не сдержал обещания.
Неудивительно, что Риз запрятала воспоминания о нем в самый дальний уголок души.
— Как закончим, выпей с ним кофе, — попросил Мартин.
— У меня другие клиенты, — отрезала Риз.
— А вот и нет. Ты сама говорила, что по пятницам я твой последний клиент, — возразил он.
Риз поморщилась и промолчала.
— Одна чашечка кофе не принесет вреда, — увещевал Мартин. — Я всегда жалел, что вы с Кейдом расстались. Знаю, что тому виной были наши домашние скандалы, а еще ты обижалась, что Кейд не приезжал домой из Гарварда.
Риз не стала уточнять, что причина разрыва крылась в другом. Никто в их городке не знал, почему семья Макколи так спешно сменила место жительства. Дело об изнасиловании удалось тогда замять. Ведь Финну Макколи не было шестнадцати, заседание суда было закрытым, и решение не оглашалось публично. Семья уехала, и на этом все закончилось. Никто так и не узнал, что Финн оказался под стражей в центре содержания несовершеннолетних.
Мартин неожиданно рассмеялся.
— Мы тогда сошли с ума из-за этого развода.
Риз удивленно уставилась на него:
— Вы считаете, что развод — это смешно?
Мартин посерьезнел.
— По прошествии лет многое кажется смешным.
У Риз все внутри перевернулось. Она опустила ногу Мартина на мат, и на нее
