Барбара Макколи - Сладкая парочка

Рэй уже несколько раз встречался с этой стройной рыжеволосой женщиной в офисе отца и пару раз говорил с ней по телефону. Мисс Гранвилл было тридцать семь лет, но она уже успела сделать себе имя в политике. Рэй подумал, что отец правильно поступил, наняв ее. Она была привлекательна, уверена в себе и патологически трудолюбива.

Вместе с Абрахамом Данфортом они составят крепкую команду.

– Очень мило, что ты все-таки приехал.

Рэй предпочел не замечать нотки раздражения в голосе отца.

Абрахаму Данфорту было пятьдесят пять, у него были густые темно-каштановые волосы, проницательные глаза, широкие плечи и знаменитая улыбка Данфортов. Он прекрасно смотрелся на рекламных плакатах, и Рэй не сомневался – его отец выиграет выборы. Тем более при поддержке Николы.

– Минуточку внимания! – хорошо поставленный голос Абрахама разом перекрыл все разговоры в гостиной. – Тем, кто еще с ней не знаком, я хотел бы представить моего нового пиар-менеджера, Николу Гранвилл. После ужина она огласит план предвыборной кампании.

Пока Никола кружила по залу и знакомилась с остальными членами семьи, Рэй подошел к кузену Джейку.

– Где Уэс?

– Уехал по делам, – усмехнулся Джейк. – По крайней мере, так он говорит. Ты же знаешь Уэса.

Рэй улыбнулся. Уэсли Брукс был однокашником Джейка, но Данфорты привыкли считать его членом своей семьи. У Уэсли была репутация плейбоя, но Рэй не сомневался: если бы Уэс не был действительно занят, то непременно бы примчался на зов клана.

Джейк положил себе на тарелку крекер с сыром.

– Я слышал, ты нашел здание для офиса предвыборной кампании?

– Один этаж, – ответил Рэй, потягивая мартини. – Я переговорил с владельцем, Иваном Александером, но пока ничего не подписывал. Я встречаюсь с ним завтра, хочу посмотреть, как там внутри. Соседнее здание тоже принадлежит ему, но у него там свое дело, кондитерская «Касл Бекери».

– У них хорошая репутация, – кивнул Джейк. – Я тоже хочу съездить туда, посмотреть. Он может стать поставщиком для наших кофеен «Ди энд Ди». Мы постоянно пытаемся расширять ассортимент, ты же знаешь. – Джейк наклонился и заговорщически прошептал: – К тому же я слышал, у Ивана три дочери, и все милашки.

– Раз ты так настроен «расширять ассортимент», – усмехнулся Рэй, – может, ты и займешься переговорами об этом помещении?

– И лишу тебя такого удовольствия? – Джейк хлопнул кузена по плечу. – Разве ж я посмею.

Прежде чем Рэй успел возразить, Джойс доложила, что обед подан. Все двинулись в столовую, ни на минуту не переставая обсуждать стратегию предвыборной кампании.

Выборы должны были состояться только через год, но Рэй понимал – год этот будет нелегким. Он знал, вся их семья неизбежно станет предметом нападок и провокаций, как явных, так и хитро замаскированных. Среди всего прочего, клан Данфортов окажется под пристальным вниманием прессы, и все вместе, и поодиночке. Но Рэй был твердо намерен сделать все, чтобы его отец вошел в сенат Соединенных Штатов.

Так что тут не до девушек, какими бы милашками они ни были.

Рэй занял свое место за обеденным столом, обвел глазами всю свою огромную семью и вздохнул.

Год будет нелегким.

Тине Александер редко выпадали спокойные дни. Дни, когда ей удавалось не сжечь ни одной булочки. Дни, когда никто из служащих их семейной кондитерской «Касл Бекери» не опаздывал на работу. Дни, когда ее сестра София снисходила до того, чтобы помочь в пекарне. Дни, когда ее сестра Рэйчел не отгораживалась от нее стопкой бухгалтерских книг и счетов.

Но особенно редко Тине выпадали счастливые дни, когда их мать не лезла в дела трех своих дочерей.

Сегодня Тине не повезло.

– София вчера опять шлялась по клубам! – трагически провозгласила Маришка Александер. – Она вернулась в два часа утра. В два часа! И даже не предупредила!

Тина молча укладывала эклеры в коробку. Сегодня выдался нелегкий день, а в кондитерской никого, кроме нее самой и кассира Джеймса. На Маришку можно было не рассчитывать, а дел навалом. Надо обслужить покупателей, которые, как назло, шли гурьбой, оформить и отправить заказы, выставить товар на прилавок. Маришка с ее благородным негодованием была сейчас совсем некстати.

– Ты подала в газету объявление, что нам нужен кассир. – В надежде сменить тему, Тина кивнула в угол, где за столиком сидели два молодых человека. Один из них, брюнет в рваных джинсах, нетерпеливо поглядывал в их сторону, второй, в белоснежной рубашке и черных брюках, читал книгу. – Не хочешь поговорить с ними?

Маришка будто и не слышала вопроса дочери.

– Посмотри на мои глаза! – восклицала она. – Они покраснели от слез! От слез, которые я проливала, дожидаясь твою сестру.

Тина тихо вздохнула и подала коробку с эклерами покупательнице. Кондитерская «Касл Бекери» располагалась в центре делового района Саванны, и ее клиентами являлись в основном сотрудники близлежащих офисов. Беверли Сомерсворт, толстуха в седых кудряшках, каждый четверг покупала дюжину эклеров для своих коллег из небольшой юридической фирмы.

– Мама, Софии двадцать восемь лет, – сказала Тина со всей кротостью, на какую была способна. – Тебе не нужно дожидаться ее.

– Моя дочь всю ночь где-то пропадала! – Маришка решила обратиться за сочувствием к пухлой Беверли. – Как я могла спать?

– Восемь или двадцать восемь, мать всегда волнуется за своих детей, – скорбно закивала та. – Я столько ночей провела без сна, пока моя Элеонор где-то гуляла. Слава богу, она наконец выскочила замуж и угомонилась. Я показывала вам фотографии моих внучат?

Всего десять раз, едва не сострила Тина, но, разумеется, вовремя прикусила язык. Она просто улыбнулась и кивнула, когда Беверли сунула ей в нос фото – жестом полицейского, показывающего значок.

– Ах, какая же вы счастливая! – завистливо вздохнула Маришка. – Я вот, наверное, никогда не стану бабушкой. София все время меняет парней, Рэйчел у нас серая мышка, сидит целыми днями, уткнувшись в счета. А Тина... – Маришка не глядя потрепала дочь по щеке. – Она сама еще ребенок.

– Мне двадцать четыре, – пробурчала Тина себе под нос.

Она была младшей в семье, и мать, видимо, собиралась считать ее малолеткой, пока Тина сама не станет бабушкой. А этого не будет никогда.

Я вообще не выйду замуж, ведь у мужчины, который захочет породниться с семейством Александер, наверняка проблемы с головой.

Не то чтобы Тина не любила свою семью. У нее никого на свете не было, кроме сестер, матери с отцом и тети Яны.

Но они такие... странные. Ее отец походил скорее на ростовщика, чем на кондитера. Одним своим видом Иван Александер распугивал всех потенциальных женихов дочерей. А те из них, кто сумел пережить Ивана, сбегали от Маришки, которая с места в карьер начинала расспрашивать об их доходах, родословной и окончательно обращала в бегство вопросом, любят ли они маленьких детей.