Кейт Литл - Единственный

Коннор знал только одно: он не желает выпускать ее руку. А еще он хочет притянуть ее ближе, прижаться к ее стройному телу и зарыться лицом в шелковых волосах.

Догадывается ли она? Чувствует ли что-нибудь подобное по отношению к нему?

Когда их взгляды встретились, ему почудилось, что она изучает его. Коннор никогда не заблуждался относительно своей внешности, но знал, что женщины находят его привлекательным.

Им нравятся его густые темные волосы, ямочка на мужественном подбородке, его белозубая улыбка.

Коннор мало заботился о своей внешности, но сейчас, когда Лорел смотрела на него, он надеялся, что она не разочарована.

С легкой, озорной улыбкой Лорел отклонила голову и окинула взглядом его фигуру.

— Как же ты вытянулся! — непринужденно заметила она. — Помнишь, как ты переживал, что не вырастешь?

Коннор рассмеялся. Он и забыл, что делился с ней этим своим опасением.

— Да и ты похорошела, — отозвался он.

Она высокая. Но не чересчур. Длинные руки, длинные ноги, как у модели. Но без хищного взгляда, которого он не выносил. Она оставалась худощавой, как и прежде, но теперь у нее появились округлости во всех надлежащих местах.

— Спасибо. Ты очень мил. — Губы ее тронула игривая улыбка, которая показалась Коннору необыкновенно манящей и сексуальной. — Это и есть твоя нью-йоркская манера обращаться с девушками?

Он усмехнулся.

— Я не очень много имею с ними дела. Возможно, мне следует совершенствовать технику.

Он не кривил душой. За последние шесть лет он был слишком занят учебой и различными приработками, которые позволяли ему иметь кое-какие средства помимо стипендии.

— Возможно, — тихо произнесла Лорел, обвела взглядом гостей, затем снова задумчиво посмотрела на Коннора и добавила:

— Очень здорово, что я опять тебя вижу.

— Я тоже рад, что мы встретились, — ответил он дрожащим от волнения голосом.

В дальнем конце двора джазовый ансамбль заиграл сентиментальную мелодию, которую Коннор всегда любил; но сейчас знакомые ноты наполнились особым смыслом.

— Потанцуешь со мной?

Лорел ответила согласной улыбкой. Он увлек ее на танцевальную площадку и обнял за талию.

Она охотно прильнула к нему, ее длинные руки обвили его шею, а голова склонилась набок, так что щека почти касалась его плеча. Коннор глубоко вздохнул и ощутил аромат ее духов и ни на что не похожий запах теплой кожи. Этот запах пронизывал все его существо, пьянил, завораживал.

Когда он посмотрел на Лорел, ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поцеловать ее в полные ярко-красные губы.

А как бы это было замечательно, думал Коннор, чувствуя, как Лорел соблазнительно покачивается в его объятиях. Так замечательно, что невозможно описать.

Как тяжело контролировать себя, прижимая Лорел к себе! Его ладонь лежит на тонкой талии девушки, и он чувствует, как бьется ее сердце.

Ему тут же захотелось провести рукой по спине Лорел, приласкать ее, дотронуться до каждой точки на этой гладкой коже. А еще чтобы рука скользнула на бедро и стиснула его.

Лорел засыпала Коннора вопросами, желая разузнать как можно больше о тех годах, когда они были в разлуке. Она с неподдельным интересом слушала его рассказ о том, как он учился, о многочисленных временных работах, которыми он вынужден был заниматься, чтобы закончить образование. Коннор рассказал ей о своей квартире в Нью-Йорке и о новой работе. Он также расспросил Лорел о ее жизни, старательно обходя молчанием вопрос о предстоящем замужестве. И все время, пока длился их разговор, сердце его учащенно билось, а какая-то часть рассудка пребывала под властью обворожительных образов и ощущений.

А доводилось ли ему в прошлом танцевать с Лорел? Танцевать по-настоящему, а не просто дрыгать ногами под передаваемую по радио музыку? Он припомнил только один раз: пикник в честь Дня труда. Ей тогда было шестнадцать, а ему — двадцать. Коннору теперь вспомнилось, что оба они чувствовали себя очень неловко, если только это слово вообще применимо к Лорел. Волосы ее растрепались, она неуклюже двигалась и держалась с трогательной застенчивостью. Весь вечер ее безжалостно третировал какой-то заносчивый парень, которым она тогда увлекалась.

Этот хлыщ дошел до того, что стал издеваться над ней, когда она пригласила его на танец. Коннор увидел слезы в ее глазах и прибег к единственному (если не считать драки) возможному средству: сам увел ее танцевать.

Более того, в тот вечер Коннор поцеловал ее.

До сего дня он не мог забыть ту минуту. Легкий, нежный поцелуй в губы. Она замерла и порозовела. Это был наполовину дружеский поцелуй… Но Коннор вовремя понял, что Лорел еще слишком молода для романтических отношений, что бы он сам ни испытывал.

А разве сейчас что-то радикально переменилось? Лорел красива, элегантна, очаровательна, и Коннор испытывает ревность к каждому присутствующему здесь мужчине. А между ним и Лорел опять мерцают невысказанные чувства. И ему по-прежнему хочется поцеловать ее. Нет, не чмокнуть невинно, а поцеловать так, чтобы у этого поцелуя было самое серьезное продолжение.

А Лорел по-прежнему недоступна. Невообразимо далека. И в этот вечер дальше, чем когда-либо.

Как же он мог прожить без нее все эти годы?

Он все еще продолжал поддерживать ни к чему не обязывающую беседу, а где-то в виске стучало: это Лорел. Моя Лорел. И мы снова вместе.

Разговор затих. Тела их двигались в такт музыке — как одно. Чувствует ли это она? Коннору казалось, что она должна чувствовать… что-то необычайное, как и он.

— Коннор… — Она произнесла его имя медленно, как будто пробуя его языком. — Я много о тебе думала в эти годы, о том, что ты делаешь… — Голос изменил ей. — Я скучала по тебе.

Лорел подняла на него глаза, чистые и голубые, говорящие куда больше, чем могут сказать слова.

Ее бесхитростное признание пронзило Коннора, тронуло его сердце, душу, громким и чистым звоном отозвалось в нем.

— И я о тебе думал, Лорел. — Он тряхнул головой и взглянул на нее сверху вниз. — Я тоже скучал по тебе. Очень скучал.

От внимания Коннора не укрылось то, как его слова подействовали на нее. Сначала на лице Лорел отразилось удивление, а потом ее взгляд сделался добрым и нежным. Она всегда откровенно и честно выражала свои чувства. Лорел доверчива, ей нельзя сделать больно.

Мне не хватало тебя, Лорел, мысленно сказал он. Что-то есть в моей жизни, что не дает мне покоя, внушает недовольство, сводит с ума. Какая-то неясная необходимость движет мной. Желание чего-то добиться, преуспеть. Вырасти в чьих-то глазах. Не родных, нет. Даже не в собственных. В чьих-то. Чьих? В твоих, Лорел. Я все делаю для тебя. Из всех женщин, которые мне встречались, я сблизился с одной; может быть, с двумя. Но ничего из этого не вышло. Я сравнивал их с тобой.