Хельга Нортон - Береги свою любовь

Несколько часов спустя Филипп летел над Индийским океаном и смотрел на стюардессу, стоявшую рядом в полутемном салоне первого класса.

— Спасибо, но кофе не нужно, — сказал он.

— Ни ужина? Ни десерта? Мистер Томлинсон, может быть, вы предпочитаете что-нибудь другое?

Филипп покачал головой.

— Я провел уикенд на Лазурном берегу. Прилетал на свадьбу сестры.

Стюардесса улыбнулась.

— Тогда все понятно. Может быть, воды со льдом?

— Вот это в самый раз.

Честно говоря, воды он тоже не хотел, но это был единственный способ убедить девушку оставить его в покое. Когда она принесла воду, Филипп сделал глоток, отставил стакан, откинул кресло, выключил лампочку и закрыл глаза.

Он постепенно успокаивался. Начало этому положил не то разговор с Грегом, не то общая беседа в саду. Все уселись в кружок и начали вспоминать прошлое.

Томлинсоны один за другим отправлялись спать. Филипп был единственным, решившим улететь не завтра, а сегодня вечером.

По пути в аэропорт он вспомнил о намерении отправиться не домой, а на Эйр, в Америку или Африку…

Почему бы и нет?

То, что не давало ему покоя, давно прошло. Выйдя из лимузина зятя, он чувствовал себя отдохнувшим. Времени было вполне достаточно, чтобы выпить кофе.

Ему нравилось летать по ночам. Черное небо за окнами, полумрак внутри, ощущение такое, что ты подвешен в коконе между звездами и землей…

Похожее ощущение он испытывал в ту ночь, когда лег с Анджелой в постель. Держал ее в объятиях, чувствовал ее теплое нежное тело. Но она вдруг напряглась и отстранилась.

— Мне пора, — сказала она.

Однако Филипп снова притянул ее к себе, поцеловал и ласкал до тех пор, пока она не простонала его имя. А потом лег сверху, вошел в нее и удержал. Потому что ее нужно было удержать. Филипп чувствовал, что до сих пор она не давала себе воли, что это случилось впервые и ей было чертовски хорошо с ним…

Проклятье! — сказал он сам себе. Затем открыл глаза, поднял кресло, сложил руки на груди и уставился в темноту.

От спокойствия не осталось и следа.

Это глупо. Более чем глупо. Бессмысленно. Почему Анджела не выходит у него из головы? После той ночи он не видел ее. Она ушла еще до того, как Филипп проснулся, не удосужилась отвезти его в аэропорт и не отвечала на телефонные звонки. Ни в то утро, ни после того, как он вернулся домой.

Он неизменно натыкался на автоответчик.

— Это Анджела Чанг, Пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам, как только смогу.

Его последнее сообщение действительно было кратким. Более того, суровым.

— Это Филипп Томлинсон. Если захочешь поговорить, у тебя есть номер моего телефона.

Ее молчание говорило само за себя. Они переспали, им было хорошо, вот и все. Никаких повторных встреч. Точка.

Ну и ладно. От большинства женщин невозможно избавиться даже тогда, когда ты вежливо объясняешь им, что все кончено. «Филипп? Это Мэри. Я помню, что ты сказал, но я подумала…» «Филипп? Это Джейн. Может, проведем вместе еще одну ночь?»

У Анджелы Чанг поразительное отношение к сексу. Типично мужское. Брать то, что хочется, а потом закрывать дверь. Вот и отлично. Лучше не бывает.

С какой стати ему волноваться?

Какое ему дело до того, что после той ночи она могла переспать с дюжиной мужчин? В конце концов, после того уикенда у него тоже были женщины. О'кей, он не лег в постель ни с одной из них, но что из того? Потому что работал до седьмого пота. Кроме того, время от времени не мешает делать перерыв. Тем больше удовольствия ждет в будущем.

Завтра он позвонит блондинке, с которой познакомился на вечеринке неделю назад. Или той смешливой рыжей адвокатессе. Прискачет как миленькая.

Отпразднует возвращение с женщиной, которая будет рада ему. Ляжет с ней в постель и будет заниматься любовью, пока дурацкие мысли об Анджеле Чанг не вылетят из головы. Клин клином вышибают.

Филипп вышел из душа, натянул старые джинсовые шорты, прошел на кухню и включил телевизор как раз вовремя, чтобы застать окончание местных новостей.

— Вчера сиднейцы проиграли важную игру, и никто не надеется, что сегодня они выступят лучше, — кисло сказал спортивный комментатор.

— Замечательно, — пробормотал Филипп, достал из холодильника бутылку воды и открыл ее.

Спортивный комментатор уступил место дежурному метеорологу.

— Жарко и влажно, — с обычной веселой улыбкой сказал метеоролог. Была суббота, десять часов утра, на безоблачном небе сияло солнце, и вплоть до понедельника обещали температуру в двадцать пять градусов. — Идеальная погода для уикенда, — сказал погодный гуру с таким видом, словно сам ее организовал.

Филипп нахмурился.

Что в ней идеального? Обычный уикенд, только дольше и жарче остальных. Долгий, жаркий и…

Какого черта он здесь делает?

В городе не осталось никого. Ни одной живой души. Когда вчера Филипп возвращался из клиники домой, на дорогах из Сиднея было яблоку упасть негде.

Он поднес бутылку к губам и сделал несколько глотков. Нужно уехать. Выбор есть.

Мельбурн, где должна собраться вся семья. Кемпси, где Джон и Грейс устраивали барбекю, потому что беременная Грейс не вынесла бы долгого перелета. Его приглашали на вечеринки в Мейтленд и в дюжину других мест. Однако он остался в жарком Сиднее, сославшись на плохое настроение.

Разве что в Перт…

В Перт? Провести уикенд в студенческом городке?

Филипп фыркнул, допил воду и бросил бутылку в мусорное ведро.

Снова-здорово… Он уже думал об этом, когда два месяца назад возвращался домой со свадьбы Берил. Теперь в этой затее еще меньше смысла, чем тогда. Если уж думать о Западном побережье, то о Карнарвоне, Джералдтоне или Аджане.

Но Перт? С какой стати? Студенты, аспиранты, марши протеста, благотворители и пророки конца света. Может быть, во время учебы на медицинском это ему и нравилось, но с тех пор прошло десять лет. Его представления о хорошей вечеринке уже не ограничивались пиццей навынос и кувшинами дешевого вина. Кроме того, в Перте у него не осталось друзей, если не считать пары преподавателей медицинского факультета.

О'кей. Там Анджела Чанг. Но на подругу она явно не тянет. Максимум на знакомую. Горькая правда состоит в том, что Филипп не знает ее вообще. Разве что в библейском смысле слова. И хотя сестры иногда называют Филиппа мужским шовинистом, он признавал, что переспать с женщиной еще не значит познать ее.

Особенно если она удирает из твоей постели до наступления рассвета и оставляет тебя в дураках. Мол, ты был единственным, кому эта ночь показалась незабываемой…