Долли Нельсон - Живи и люби!

— Что? — спросил он, опершись на локоть и глядя на нее сверху вниз. — О чем ты думаешь?

— О, просто я вспомнила, что в начале нашего знакомства меня привлекал твой мозг.

У Тенгвальда выгнулись брови.

— Мой мозг?

— Ты был таким умным, что это казалось мне ужасно сексуальным.

Он засмеялся.

— Мне не нравится, что ты говоришь в прошедшем времени.

— О, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. — Сигрид протянула руку и вплела пальцы в его пышные темные волосы. — Но потом, сэр, мне довелось узнать, что вы не только умны… — Страсть наконец прорвалась наружу, и взгляд Сигрид стал лукавым и обольстительным. — Вы — мужчина с множеством талантов.

Она взяла лицо Тенгвальда в ладони, притянула к себе и жадно поцеловала в губы.

Муж улыбнулся ей спустя минуту.

— Рад стараться.

Пульс Сигрид участился, сердце гулко забилось.

— Знаю, — прошептала она.

Вот ведь как бывает… Она всю жизнь избегала ловушек: прочных связей, семьи и тому подобного. А чем это кончилось? Самым захватывающим приключением, которое может предложить женщине этот мир. Любовью до гроба.

Когда в начале лета Сигрид Бродерсен после долгого пути с несколькими пересадками наконец добралась до Шиена, думать о любви ей и в голову не приходило.

Многое было удивительно ей самой. Например, почему она согласилась провести лето, присматривая за двумя пятилетними близнецами? Скажем так, подумала Сигрид, выйдя из такси и расплатившись с шофером: временное помрачение рассудка сделало меня временной няней. Она усмехнулась.

Поскольку из-за воспаления среднего уха врачи запретили Сигрид летать на самолетах два месяца, ей оставалось только лечиться и следить за тем, как в тундре растет ягель. А тут вдруг эта неожиданная просьба. Да и жалованье предложили приличное.

Если бы Сигрид попросил об этом не отец, а кто-нибудь другой, она послала бы его куда подальше. Но ради отца она готова на многое. Бог свидетель, и отец ради нее принес бы себя в жертву.

Она подняла тяжелый чемодан и осмотрелась. Дом выглядел так, словно сошел со страниц роскошного архитектурного журнала. На вылизанном до блеска огромном участке росло множество цветов разных оттенков. На заднем плане раскинулась голубая бухта. Даже воспоминание о детях не могло испортить мысль о том, что в этом раю ей придется прожить восемь недель.

Она почувствовала холодок под ложечкой и ощутила острое желание заглянуть в грот. За последние недели единственным водоемом, который она видела, был пруд, вырытый во дворе их дома. На пристань Сигрид не ходила уже несколько месяцев. Именно там ее и продуло, так что следовало поберечься… Она сошла с тропинки, которая вела к дому, и устремилась к воде.

Сигрид услышала детские голоса еще до того, как увидела девочек. Мои подопечные, быстро сообразила она. Двое из одного стручка. Точнее; двое из одной лодки. Лодки, подпрыгивавшей на волнах неподалеку от берега. Она нахмурилась и осмотрелась по сторонам, пытаясь найти взрослого человека, которому следовало быть где-то рядом. По ее мнению, маленькие дети и глубокая бухта не слишком сочетались друг с другом.

— Лотта! — позвала она и приветливо помахала рукой. — Ловиса!

Хотя появление Сигрид слегка напугало двойняшек, они робко помахали ей в ответ. Было видно, что одна из девочек только что плакала.

— Что вы там делаете? — спросила Сигрид, поставив чемодан на траву.

Отличить одну малышку от другой было невозможно, так что она понятия не имела, кто из двойняшек дерзко вздернул подбородок и ответил:

— Мы плывем на восток. Хотим выйти в Атлантический океан.

Мозг Сигрид лихорадочно заработал. Она подавила желание накричать на девчонок и приказать немедленно вернуться. Следовало поговорить с детьми по-дружески и выманить их на берег с помощью лести.

— Я не сильна в географии, — добродушно сказала она. — Но не сомневаюсь: если вы поплывете на восток, то упретесь прямо в Швецию.

Казалось, эта новость сбила двойняшек с толку. Не успели они прийти в себя, как Сигрид добавила:

— Если вы сойдете на берег, мы сверимся с атласом и вы сразу поймете, где находитесь.

Девочка с красными глазами, явно недовольная этим предложением, встала и заявила:

— Мы и так знаем, где находимся!

Страх сделал тон Сигрид куда более суровым, чем ей хотелось.

— Сядь. Сейчас же.

В борт лодки ударила небольшая волна, и глаза девочек тревожно расширились. Весло вылетело из уключины и заколыхалось на воде в нескольких метрах от борта.

— Иду! — Не успев подумать, Сигрид сбросила босоножки и побежала к лодке.

Оставалось надеяться, что у берега не слишком глубоко. У них в Туресунне рискнет сунуться в воду только сумасшедший. Хорошо этим южанам: Северное море — не чета ледяному Норвежскому.

Хотя день был солнечным, вода в бухте оказалась холодной. Когда она дошла Сигрид до талии, по коже побежали мурашки. До лодки оставалось совсем чуть-чуть, когда Сигрид пришло в голову, что девчонки подозрительно притихли. И тут за ее спиной прозвучал мужской голос:

— Наверно, так будет проще.

Сигрид ухватилась за борт и обернулась.

На иссиня-черных волосах незнакомца играли солнечные зайчики, в ярко-зеленых глазах плясали насмешливые искорки. Черты его лица были точеными.

Сигрид ахнула. Она в жизни не видела более красивого мужчины.

До нее с опозданием дошло, что красавец стоит на берегу и держит в руке канат. Сигрид проследила за канатом глазами и вспыхнула от смущения, увидев, что конец веревки привязан к кольцу в носу лодки.

— Лотта, сядь, — велел незнакомец.

Девочка послушалась. Лодка качнулась.

— Держитесь, — сказал он двойняшкам. — Сейчас я вас вытащу.

Краем глаза Сигрид заметила весло, шагнула к нему, ухватилась за толстое древко и только тут поняла, что соленая вода наверняка испортила ее шелковое платье. Когда она выберется на берег, то будет напоминать потерпевшую кораблекрушение.

Спокойствие, только спокойствие… Чему ее учили на курсах менеджеров по туризму? Клиент всегда должен чувствовать, что вы не утратили самообладания и владеете ситуацией.

Когда Сигрид выбралась на песок, платье обтягивало ее бедра как перчатка.

Мужчина вытянул лодку, вынул из нее девочек, а потом обратился к ней.

— Вы — Сигрид Бродерсен? Няня?

— Да, так и есть. — Сигрид шагнула вперед, собираясь протянуть руку, но рука была мокрой и холодной, поэтому пришлось спрятать ее за спину. — А вы — доктор Ларсен? Дядя девочек?

Она говорила натренированным спокойным тоном, но никакого спокойствия не ощущала. Родители двойняшек должны были улететь еще за несколько дней до ее прибытия в Шиен. Но их планы могли измениться. Амалия Истгорд говорила, что какое-то время с детьми побудет ее старший брат, однако этот человек, которого она видела сейчас, мог быть кем угодно — другим родственником, другом семьи, соседом…