Крещение - Макс Игнатов
Анна осталась лежать в кровати, а Павел пошел в ванную. Стоя под душем, он вспоминал произошедшее и мысленно соглашался с высказыванием Виктора насчет «бабы-огонь». И фигурой, и страстью Анна ему очень понравилась, и он уже начал строить планы насчет подобных «рыбалок» на будущее. Наслаждаясь, он ждал, что Анна присоединится к нему, но она почему-то не шла. Выйдя из ванной, он услышал шедший со стороны кровати храпоток. Павел заулыбался и уже было хотел присоединиться к спящей бухгалтерше, но услышал негромкий стук в дверь. Пока Павел переводил взгляд с кровати на дверь и обратно, стук повторился, и уже явно отчетливее. Анна не двигалась, только храпела в той же тональности. На кровати висел какой-то халат. Павел накинул его на себя, повязал на поясе и пошел к двери.
Взору предстали две девицы, жадно пожиравшие его смеющимися глазами. Одна из них держала на руках ребенка в памперсе.
— А где Анна? — ухмыляясь, спросила та, которая была с ребенком.
— Э-э… спит, — ответил Павел. Он прекрасно осознавал, как выглядит в этом коротком женском халате со своими волосатыми ногами.
Та, которая была без ребенка, заглянула через его плечо в комнату, хмыкнула и снова уставилась на Павла.
— Уговор был до двенадцати, — сказала она. — А уже десять минут первого.
«Ничего себе! — подумал Павел. — А вроде недавно пришел».
Вторая девица протянула ребенка Павлу, который взял его на вытянутые руки.
— Пока, ковбой, — услышал он от уходящих девиц. И еще смешки, и что-то про праздник.
Ногой он толкнул дверь, пронес ребенка до кровати и положил рядом с Анной. Ребенок сразу захныкал. Анна не пошевельнулась, храп не прекратился.
— Твою мать!.. — пробормотал Павел, после чего попытался потрясти голую Анну за плечо: — Аня… Аня! Тут дочку принесли!
Храп на минуту прекратился, но глаза не открылись.
— Отдай маме, она знает…
— Какой маме??? Аня! Это я, Павел! Тут дочка твоя плачет!
Чуть помолчав, бухгалтерша процедила:
— Молоко в холодильнике… согрей и накорми, — и через паузу: — Твой ребенок, что тупишь-то?
В голове прозвучало: «…Она от него млеет».
«Дурдом! И что делать?»
Ребенок тем временем уже перестал хныкать, больше покряхтывал и чего-то лепетал. Даже в темноте, благодаря проникающему уличному освещению было видно, как он — она! — осматривает Павла и судорожно шевелит ручками и ножками.
Применять какое-то насилие к Анне Павел просто не мог. Воспоминания о сексе еще не выветрились из его головы. С другой стороны, надо было срочно что-то предпринимать, а храп со стороны Анны возобновился. Павел усмехнулся.
«Ты же хотел ребенка? Вот тебе, пожалуйста, даже намекают, что твой. Давай, воспитывай. Корми, укачивай, нянчись. Или что — слабо?»
Он начал вспоминать все, что видел у старшей сестры, которая уже обзавелась детьми. Достал из холодильника молоко и, согрев его на батарее, накормил девочку. Пока кормил, пытался прикинуть возраст ребенка, но быстро отказался от этой идеи, оправдывая себя отсутствием опыта общения с детьми. Потом поносил девочку на руках, пока не почувствовал запах — надо было менять подгузник. И еще помыть ребенка. Пришлось прибегнуть к помощи смартфона и посмотреть в интернете, как все правильно сделать, благо девочка вела себя достаточно спокойно. Как показалось Павлу, он в целом справился. Снова поносил ее на руках, пока девочка не заснула. После чего положил ребенка, но не в стоящую в углу детскую кроватку, а рядом со спящей Анной, и стал одеваться.
Когда он уже обулся, бухгалтерша проснулась.
— Вот блин! — она увидела рядом с собой спящую дочку, завернутую в детское одеяльце. Потом включила ночник, чуть приподнялась и посмотрела на Павла.
— Пошел я… — сказал он. Что-то внутри предлагало ему посмотреть пониже ее лица, но Павел был так измотан, что хотел уже поскорее выйти на мороз. — Спасибо и все такое.
— Извини, — пробурчала Анна. — В первый раз так. Больше такого не повторится.
Павел кивнул и вышел за дверь.
Машина Виктора уже стояла у дома.
— Забирай всю, — зевая, предложил товарищ. — Не клевало толком, но хоть что-то принесешь.
Пока переодевался и забирал рыбу, Павел поведал Виктору, чем закончилась встреча.
— Ни хрена себе мамаша! — возмутился тот. — Ребенка своего не услыхать — это как? Даже сердце не екнуло? Винище так подействовало, что ли? Кстати, как она тебе? Прав я оказался?
— Да нормально все.
Виктор пристально посмотрел на товарища.
— А ты молоток. С ребенком справился. Я бы так вряд ли смог, скорее всего — сбежал бы. Повезло мне в тот раз, выходит.
Он помолчал, потом, засмеявшись, сказал:
— С крещением тебя, что ли! Во всех смыслах.
Домой Павел пришел уже засветло. Жена привычными движениями выбросила в мойку рыбу.
— У, чего-то мало сегодня, — засмеялась она. — А выглядишь усталым, всю ночь не спал, поди. Вон мешки какие под глазами. Или просто набухались с Витькой-то? Винищем каким-то разит, что ли?
— Не, ты что! Так, для сугрева. Он же за рулем. Просто не клевало толком.
— Вот! Ты на рыбалку отдыхать ездишь, и то устаешь. А еще про детей говоришь. С ними, знаешь, какая морока? Вон у сестры своей спроси — много она ночами с малыми спала? Ох! Горе ты мое!
Павел вздохнул. Не раздеваясь, он сидел и смотрел на стоящую у мойки жену, которая всякими словами костерила рыбалку, Виктора и дурацкие способы проведения времени вдали от семьи.
Похоже, что-то надо было менять в жизни и мировоззрении.
Крещение выдалось еще то…
