Кей Торп - Неодолимое влечение

Ступив на трап, она на минутку поставила чемодан, чтобы размять пальцы, онемевшие от тяжести. Подъем по трапу напоминал неравную борьбу на ринге, но рядом никого не было, чтобы попросить о помощи.

― Я возьму его, — произнес голос у нее за спиной. И Кирстен моментально узнала акцент, хотя и слышала его всего лишь раз.

― Я справлюсь, — не оборачиваясь, бросила она. — Вам хватит и своего рюкзака.

― Он у меня на спине, а не в руках, — возразил викинг. — А вам по крайней мере будет легче идти, если вы свободной рукой возьметесь за поручни.

Было бы просто хамством и глупостью отказаться от предложенной помощи только потому, что минуту или две назад она окрестила его про себя грубой деревенщиной. Он все же умеет вести себя как джентльмен, хотя и не выглядит таковым.

― Спасибо, — произнесла Кирстен, стараясь, чтобы голос не звучал ворчливо. — Очень любезно с вашей стороны.

― А разве нет? — сухо бросил он.

Трап с редко прибитыми планками для опоры было нелегко преодолеть и без чемодана. И Кирстен обрадовалась, когда наконец добралась до палубы и вошла в помещение, где несколько стюардов в форме направляли пассажиров на разные палубы.

Подойдя к Кирстен, норвежец поставил чемодан в стороне от прохода, но рюкзак со спины не сбросил. Теперь, когда он стоял рядом и Кирстен могла соотнести его рост со своим, она поняла, что он на один или два дюйма выше шести футов.

― Какой у вас номер каюты? — спросил он.

― Эн-три, — ответила она, заглянув в билет.

― Значит, мы на одной палубе. — Голубые глаза с некоторой иронией отметили ее невольное удивление. — Три пролета вверх. Пошли?

― Я не нуждаюсь… — начала она, но замолчала, когда он саркастически вскинул брови. Конечно, она нуждалась, ведь на пароме никто не собирался помогать пассажирам таскать их тяжелые чемоданы. — Спасибо, — сказала Кирстен, в этот раз постаравшись сопроводить свои слова улыбкой. — Я вам очень благодарна.

Он ничего не ответил, а просто подхватил чемодан с таким видом, будто тот ничего не весил. Павлин, сердито подумала она, сознавая, что не права. Норвежец вовсе не пытался произвести на нее впечатление.

Через две переборки, разделявшие палубу, за открытыми застекленными дверями виднелась лестница. И кем бы ни был викинг, ясно одно: он хорошо знал, как пройти к каютам, думала Кирстен, пока шла следом за ним по устланному ковром коридору. В этой части парома он, кажется, был единственным, кто нес на спине рюкзак, хотя и многие другие пассажиры тоже не выглядели особенно опрятными. Если его хватило на дополнительную плату за каюту, он, надо полагать, не принадлежал к неимущим. Но тогда кем он мог быть и откуда возвращался? У норвежцев уровень жизни один из самых высоких в мире.

Их отсек помещался прямо под палубой парома и выглядел вполне удобным, несмотря на кажущуюся невероятность такого предположения. От лестницы коридор расходился в обе стороны, и вдоль стены виднелись двери кают. Кирстен почему-то почувствовала облегчение, обнаружив, что их каюты расположены в разных концах коридора, но викинг настоял, чтобы сначала отнести ее чемодан.

Ключи торчали в замке. Она открыла дверь и слегка придержала ее, чтобы он вошел и поставил чемодан на скамейку.

― Как я уже говорила, я искренне благодарна вам, — повторила она. — Для меня этот путь был бы настоящей мукой.

― Уверен, что вы всегда бы нашли желающего помочь вам, — возразил он. — Все, что от вас требуется, — это лишь улыбнуться соответствующим образом. — Он чуть кивнул на прощание и добавил: — Пусть путешествие порадует вас.

Ответ вертелся у нее на языке, но Кирстен крепко сжала губы. Разрешить себе сердиться на этого норвежского парня было бы величайшей глупостью. Для него не имело никакого значения, что перед ним англичанка, да и он тоже ничего для нее не значил. Так почему же ее должно заботить, какого он о ней мнения?

Каюта оказалась просторной, с двумя койками, душем и туалетом. Не очень-то справедливо, что вторая койка будет пустовать, тогда как на пароме есть люди, у которых вообще нет определенного места. Но мысль о том, что ей пришлось бы делить каюту с незнакомым человеком, для Кирстен была ужасной. Агент из бюро путешествий заверил ее, что во время плавания она будет в каюте одна. И теперь Кирстен могла только надеяться, что его обещание будет выполнено.

Принять душ в узком пространстве крохотной ванной комнаты оказалось нелегким делом. Сток не был огражден достаточно высоко, и вода залила всю ванную. Кирстен достала костюм, лежавший в чемодане сверху, и надела брюки в черную и белую клетку и легкий белый свитер. Она разглядывала свое отражение в зеркале, висевшем на переборке, и размышляла, не стоит ли ей сбросить килограмма два. В соответствии с таблицей ее вес, сорок семь с половиной килограммов, не превышал нормы для ее роста. Но во всех дамских журналах писали, что вес больше сорока пяти килограммов — это уже катастрофа.

Разделенные пробором посередине, волосы, прямые и густые, падали на плечи, закручиваясь в локоны только на концах. Кирстен, делая прическу, обходилась расческой и щеткой. Больше никаких забот или специальных ухищрений ее волосы не требовали. Ярко-каштановые, они так оттеняли глаза, что те казались еще зеленее, чем были на самом деле. Порой ей хотелось ради удобства сделать короткую стрижку, но она не решалась на такой смелый шаг. Пожалуй, этот стиль ей был больше к лицу, чем мальчишеские стрижки «вымой-голову-и-беги».

Паром отчалил минут через пятнадцать, и Кирстен чувствовала под ногами дрожание пола от моторов и ощущала нарастающую скорость движения. В июне Северное море обычно не бывает суровым. По крайней мере она надеялась, что не будет. Кирстен никогда раньше не страдала морской болезнью, правда, она и путешествовала только по Средиземному морю да переплывала на пароме реки Франции. Вот и весь ее опыт морских переходов.

В девять часов она вышла из каюты и направилась к палубе, где размещался ресторан. Паром был битком набит людьми: они сидели, стояли и даже лежали на всех палубах и во всех коридорах. Кирстен заметила, что большинство пассажиров так и остались в неопрятной одежде и мокрых от брызг рубашках. Впрочем, вся атмосфера на пароме казалась неопрятной, хотя для пассажиров и были созданы кое-какие удобства.

Ресторан тоже был набит людьми до отказа, и несколько человек уже стояли, ожидая, когда освободится столик. Проходя мимо витрины магазина, кстати уже закрытого, с ценами без налога на товары, так называемого «дьюти фри», Кирстен заметила кафетерий, тоже заполненный проголодавшимися пассажирами. Но в кафетерии было самообслуживание, что по крайней мере позволяло сократить время ожидания и найти свободный столик. Вообще-то Кирстен не особенно проголодалась, чтобы отдать должное норвежским холодным закускам, а цена за ужин одна и та же, независимо от того, сколько и что человек съел. Пока бюджет не поджимал ее, но за последние полторы недели она потратила гораздо больше денег, чем обычно.