Пленница шейха пустыни - Светлана Тимина
Она не утратила величественной осанки, выдающей ее поистине королевское происхождение. Дух свободы зажег ее глаза таинственным светом. Ничего подобного я прежде не видел. Нерастраченная чувственность вместе с острым интеллектом манит. И не только меня одного.
Пока что она под защитой хозяина раута и его супруги. Шейха Рания не отпускает Газаль от себя, дамы заняты светской беседой. И я иду, словно изголодавшийся зверь, на этот красный свет, который мог бы стать моей погибелью, не будь я столь решителен.
- Да, я встречалась с Илоном Маском на научной конференции в Калифорнии. Мы с супругом даже удостоились чести поужинать вместе с ним. Возможно, я слишком сильно горю своей работой, чтобы уставать…
- Что бы они ни говорили, - Рания, в прошлом стюардесса международных рейсов и ныне жена принца Джалиля, забывает на время о том, что все взгляды прикованы к ней. Ее выражение лица почти такое же, как у принцессы, - Ты, моя дорогая, гордость нашего эмирата. Богат тот край, который рождает столь прекрасных и умных дочерей.
Я готов подойти и нарушить их беседу. Нет ничего круче, чтобы поиграть со своей добычей, словно кот с мышью, дав ей иллюзию превосходства на время. Чтобы потом видеть, как стынет тень этой гордыни в глубине глаз и души, подводя к черте отчаяния и смирения все ближе и ближе. Но Рания внезапно меняет тему разговора, и меня как будто окатывает ледяной водой.
- Аллах милостив, Газаль. Он дарует вам с Далилем много здоровых наследников, когда настанет час.
- Иншалла, - учтиво отвечает Газаль, а я понимаю, что больше не могу слышать о том, что происходит в жизни моей будущей пленницы. Потому что сорвусь и поставлю всю операцию по ее похищению под угрозу.
Говорят, эмоции материальны. Потому что я ощущаю, как в зале стало на градус прохладнее. И в тот же момент беспечная роза Аль-Махаби поворачивает голову, практически без страха глядя прямо в мои глаза.
Фатум спускает курок, направляя свой выстрел прямо в голову.
Глава 2
На эмират обрушилась песчаная буря.
В один момент - ещё на закате она казалась розовато-бежевым маревом вдали, а только упала ночь, накрыла город.
Я стояла на лоджии Альхази-Холла и вглядывалась в очертания небоскребов, которые практически полностью утратили абрисы в танце песка и ветра.
Только что поступило извещение: все рейсы отменены. Далиль, мой супруг, так и останется в Праге. А я надеялась, что хотя бы этот вечер празднования юбилея родного эмирата мы будем вместе! Но буре буйствовать по меньшей мере сутки - здесь они продолжительные и неутомимые. Не может быть и речи, чтобы рискнуть и отправиться в дом Висама. Моя мать Амани тоже не прилетела из-за отмены рейсов.
Я поймала отражение в стекле.
Годы жизни в Европе практически вытеснили из моего образа все то восточное, что я не стремилась сохранить - сказалась обида на собственную семью, на варварские традиции родного эмирата. Из стекла взирала красивая темноволосая женщина с длинными черными волосами, превращёнными руками мастера в блестящую вуаль. Невесомый макияж подчеркивал скулы и лицо в форме сердечка, но больше всего - большие, как у газели, темные миндалевидные глаза.
Мне часто говорили, что я могла бы украшать собой подиумы и потеснить с пьедестала даже сестер Хадид. Но вместо этого Аллах, словно желая испытать на прочность, подарил мне разум, который засверкал бриллиантом в сфере точных наук.
Пошло несколько лет.
Мое имя носили две теоремы мира сложных чисел. Меня приглашали читать лекции в Стенфорде и Оксфорде. К своим двадцати пяти я добилась нереальных высот.
Но на моей родине мало кто приветствовал так, как в Европе. Даже осуждали. Мне было все равно. Единственное, что немного расстраивало - что не было рядом никого, кто мог бы меня поддержать. Шайтан бы побрал эту бурю.
По законам шариата, мне вообще не следовало находиться здесь без сопровождения. Жена принца Рания негласно взяла меня под свою опеку и старалась не оставлять без внимания ни на минуту. Н некоторые правила пришлось неукоснительно соблюдать. Я пила сок и мечтала о глотке шампанского, которого на этом рауте быть не могло. Сухой закон.
Чужой взгляд прожег спину. Я невольно расправил плечи. Да, мне пришлось сегодня почувствовать не один такой взгляд, но проще было их не замечать. Неприятно чувствовать себя персоной нон грата в родном эмирате. Только когда все мои обостренные чувства на этот взгляд отреагировали, я с изумлением поняла, что он другой.
Не осуждающий. Не пренебрежительный. От этого радара будто горячая волна прошла сквозь тело, ударив в сознание ощущением опасности – но не панической и отчаянной. Той, которую было приятно предвкушать и чувствовать. И я, как завороженная, повернула голову на этот зов.
Лучше бы я этого не делала… но в тот момент такие мысли мою голову миновали.
Словно порывы раскаленного ветра окутали тело, когда я встретилась взглядом с пронзительными, словно ночь, сверкающими подобно черным бриллиантам глазами мужчины под густыми бровями с острым изгибом. Вздрогнула, опустив взгляд ниже – на прямой нос, плотно сжатые, жёстко очерченные губы на смуглом лице, по последней европейской моде обрамленном легкой щетиной. Он не был похож на чистокровного араба. Именно смесь восточной и европейской крови делала его таким… таким привлекательным, и в красоте незнакомца было нечто демоническое.
Я вспыхнула до корней волос, отвернулась и поискала взглядом шейху Ранию. Перед глазами застыл образ мужчины в стильном костюме, с расстегнутой на груди черной рубашкой. Его глаза. Что-то как будто отозвалось внутри.
Они были мне знакомы.
- Газаль, милая? – я не могла сказать наверняка, заметила ли Рания, что я на прицеле незнакомца, либо мой встревоженный взгляд сказал ей об этом. – Прими мои извинения. Джамиль встретил гостей, и теперь я всецело могу уделить внимание тебе. Расскажи мне, как тебя приняли на конференции в силиконовой долине?
Она пыталась меня отвлечь. А я так и не могла избавиться от чувства, что глаза незнакомца уже видела прежде. Хоть и смотрели они иначе… почти с ненавистью.
Я отвечала невпопад, с трудом сдерживая желание обернуться. Взгляд преследовал, обжигал, и мой покой таял с каждой минутой. Рания тоже заметила его. Пухлые губы
