Никола Корник - Негаснущий свет любви

Карета заскрипела, все глубже опускаясь в канаву.

Наконец он смог встать на колени подле лежащей на полу Алисии. Что делать? Она была без сознания, но дышала ровно, похоже, не пострадала, хотя трудно сказать это наверняка.

Маллино ухватился за край ее дорожного платья и с силой потащил к двери, потом спрыгнул на землю и подхватил молодую женщину на руки. Она не шевелилась, что облегчало ему задачу, так как дама, несомненно, смутилась бы от столь бесцеремонного обращения.

Она оказалась на удивление легкой, и Маллино мрачно усмехнулся неожиданно пришедшей в голову шутке: став богатой вдовой, она нисколько не прибавила в весе.

Он знал леди Карберри до ее замужества, как он и сказал мисс Френшем. Она была помолвлена с ним и разорвала помолвку, бросив его ради богатого старика. Маллино вскоре уехал из Англии, а теперь, стоило ему вернуться, насмешница судьба вновь свела его с женщиной, встречи с которой он любой ценой хотел избежать.

Он знал, что когда-нибудь ему придется увидеть Алисию, так как собирался занять подобающее место в свете, украшением которого являлась леди Карберри. Он отнесся бы к ней вежливо, но холодно. Прошлое мертво, так же как и те чувства, которые он когда-то питал к ней.

Теперь, держа ее на руках, Маллино испытывал все нарастающее раздражение. Он ощущал запах ее кожи, легкое касание волос о щеку, доверчиво покоившуюся у него на плече голову. Это просто невыносимо! Она до сих пор волнует его, хотя он убеждал себя, что больше не любит ее!

Маллино отошел подальше от сломанной кареты. Мисс Френшем отыскала, наконец, свою сумочку. Бедняжка дрожала от холода и выглядела весьма жалко.

— Вы нашли ее! Слава Богу! — Компаньонка отбросила мокрые волосы со лба Алисии и внезапно нахмурилась. — Она сильно поранилась?

— Уверен, что она выживет, — равнодушно заявил Маллино. — Леди Карберри, вероятно, ушиблась головой, но полагаю, ничего серьезного нет, и костей она не переломала. — Он взглянул на мисс Френшем, и голос его смягчился. — А вот вы промокли насквозь и продрогли. В этой Богом забытой деревушке наверняка должен быть какой-нибудь трактир. Скорее пойдем туда, если, конечно, вы в состоянии идти. Леди Карберри я понесу на руках. Как только доберемся, пошлем за врачом.

Мисс Френшем сказала, что вполне способна идти. Деревня Оттери находилась всего в полукилометре ходьбы, и там, несомненно, было где укрыться. Джеймс Маллино с леди Карберри на руках осторожно шел по грязной дороге, мисс Френшем семенила рядом, время от времени она бросала беспокойные взгляды на бесчувственное тело Алисии. Дождь усилился.

Кучеру удалось высвободить лошадей из сбруи, конюх вытащил из кареты багаж. Карету решили оставить на дороге до утра, когда можно будет позвать кого-нибудь на помощь.

Когда до деревни оставалось совсем немного, Алисия Карберри пошевелилась. Первое, что она ощутила, — это холодные капли дождя на лице. Она не понимала, ни где находится, ни что с ней. Сильные руки крепче сжали ее, и она почувствовала себя в безопасности.

— Не двигайтесь, — тихо сказал мужчина.

Алисия успокоилась, хотя не знала, кто с ней говорил; правда, голос показался ей смутно знакомым. У нее ужасно болела голова, и она прижалась к широкому плечу.

Маллино взглянул на нее, доверчиво лежащую у него на руках, и вспомнил о своей прежней страсти к этой красивой женщине. Черт возьми, как он может жалеть ее после всего, что она сделала? Едва увидел ее, как вновь готов пасть жертвой ее чар. Неужели он совершит ошибку второй раз?

Когда они познакомились, ему было двадцать пять. Он позволил провести себя, словно зеленый юнец. Это было крайне оскорбительно. Он, Джеймс Маллино, обладатель титула, имеющий кое-какой опыт за плечами, едва не угодил в сети хорошенькой авантюристки, пусть Алисия и была внучкой графа и богатой наследницей. Но ей было мало этого. Он с горечью вспоминал ее письмо, в котором она сообщала, что разрывает их помолвку:

«…итак, милый Джеймс, боюсь, я вынуждена расторгнуть нашу помолвку, так как уверена, что мы не пара. Карберри подходит мне больше. Знаю, я не вправе требовать слишком многого от брака по расчету, но это лучше, чем быть бедной, как церковная мышь. Твой титул многого стоит, дорогой, но, к сожалению, этого недостаточно…»

Джеймс Маллино был потрясен не только ее жадностью, но и тем, что она так откровенно в этом признавалась. Он с трудом мог поверить, что чистая и невинная девушка способна на такое. Ему казалось, что они родственные души, но, видимо, он ошибся.

Титул семейства Маллино был очень древний, и, хотя за последние годы их состояние значительно уменьшилось, Джеймс представлял немалый интерес для мамаш с дочками на выданье. Он влюбился в Алисию. Такое случилось с ним впервые, юношеские увлечения не в счет. Вероломство Алисии глубоко ранило и оскорбило его. Он считал себя здравомыслящим человеком, и его гордости был нанесен весьма чувствительный удар. Она хитро обвела его вокруг пальца: вначале заманила в сети, а затем, когда подвернулась партия повыгоднее, безжалостно от него отделалась.

Подобные невеселые размышления лишь усилили его отвращение к Алисии, а когда они подошли к деревне Оттери, настроение у него испортилось вконец, поскольку селение представляло собой всего несколько жалких домишек по обе стороны дороги. Трактир, правда, там оказался, но его облупленная дверь была закрыта. Это, однако, не остановило Джеймса, полного решимости отделаться от своей ноши, и он дернул за колокольчик на двери.

Где-то в глубине дома раздался тихий звон. Наконец послышались шаги, дверь чуть-чуть приотворилась, и в щелке показалось недовольное лицо.

— То лошади, то кареты! А теперь вы! — раздался негодующий голос. — Мы закрыты!

Джеймс Маллино был не настроен отступать.

— Произошел несчастный случай, — непререкаемым тоном произнес он. — Нам необходимо укрыться от непогоды. Извольте проводить нас в лучшую гостиную, а жене скажите, чтобы она занялась дамами. Насколько я понимаю, мой конюх и экипаж уже во дворе.

Хозяин не шевелился. Маллино начал терять терпение.

— Пошевеливайтесь! Мы умрем от холода, если останемся стоять здесь!

Трактирщик громко засопел, но открыл-таки дверь и затопал вперед по полутемному коридору, ворча на прихоти знати. Он отворил дверь в неосвещенную убогую комнату с потрескавшимися деревянными стенными панелями. Пахло мышами и прокисшим пивом. Огонь в камине разведен не был, и в комнате царил полумрак. Маллино с недоумением огляделся.

— Это лучшее, что есть, — нисколько не смущаясь, заявил хозяин. — Экипаж и лошади на заднем дворе, но они так вымокли, что ехать на них нельзя.