Не всерьез - Ася Оболенская
Я выбирала для Игоря все самое лучшее, все то, что было с любовью сделано для нас руками талантливых китайцев, вьетнамцев и жителей Бангладеша. Шишки с наркоманского вида Санта Клаусами, у которых были явные проблемы с пропорциями, зайчики с такими лицами, как будто на них несется грузовик на скорости сто двадцать километров в час, и столкновение неизбежно, кислотно-фиолетовые снежинки. О, поверьте, в нашем магазине подобного трэшового хлама хватало, ведь владычица серьезно полагала, что товары должны быть представлены на любой вкус.
Именно поэтому я завершила композицию шариками, напоминавшими женскую грудь (да чего уж напоминавшими, это именно она по задумке и была) и пугающих размеров звездой, которая светилась так мощно, что имела все шансы ослепить все живое, находящееся в радиусе нескольких сотен метров от елки.
Игорь на мои действия никак не реагировал, молча заплатил озвученную неприлично высокую сумму, забрал пакет и, кивнув на прощанье, вышел из магазина.
Вот так вот просто? Да быть такого не может…
Беря в учет наши последние встречи, по всей логике сегодня он должен был как минимум меня убить, потому что в прошлый раз ему это практически удалось.
* * *
Он вернулся в мою жизнь, когда я перешла на второй курс. Так же внезапно, как и исчез. Просто оказался в аудитории в первый день учебы после летних каникул. В той самой аудитории, где проходила наша пара.
Я уже говорила, что на него невозможно долго обижаться (хотя тогда я продержалась больше года)? После университетского экватора мы вместе проснулись в отделении полиции, и тогда я поняла, что снова влипла. С того дня все снова вернулось на круги своя, как будто Ветров и не исчезал никуда.
Разве что о том поцелуе на выпускном мы ни разу не вспоминали. Ну, поцеловались и поцеловались, с кем не бывает.
Я пыталась строить свои отношения, Игорь менял девушек, как перчатки, к четвертому курсу я уже смело делала ставки, сколько подруг сменится у Ветрова за семестр. Абсолютный раздолбай, эталон несерьезности.
Все перевернулось на выпускной. На самом деле, помня школьный, стоило бы держаться от Игоря подальше, но зачем же лишний раз напрягать мозги.
Он не был у меня первым, я у него – тем более, но именно эту ночь я до сих пор не могу выбросить из головы.
Конечно, он уехал наутро, а я потом еще пару месяцев собирала себя по кусочкам, очень надеясь, что хотя бы слишком заметных трещин не осталось.
* * *
Достойным финалом последнего дня года стала моя смена уборки в магазине. Владычица искренне полагала, что нанимать для этих целей еще одного человека – лишняя трата средств. Ну а мы с ней не спорили, никто по-прежнему не хотел лишаться премии.
Интересно, мне хватит бутылки шампанского, чтобы упиться до новогоднего настроения, или все же стоит взять две?
Колокольчик на двери звякнул, когда я уже домыла пол. Черт, постоянно забываю запирать ее после закрытия, неужели по табличке не ясно?
- Мы закрыты уже!
- Знаю! – от звука его голоса выронила швабру и резко обернулась, чтобы увидеть, как Игорь делает то, что я должна была сделать минут пятнадцать назад.
Закрывает дверь. А теперь ключ зачем-то в карман убирает, подходит ко мне быстро-быстро и сразу же обнимает одной рукой, прижимая к стене. А я…
Я наступаю на те же грабли. . Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Я, черт возьми, каждый раз наступаю на те же грабли. Возможно у моего лба уже какая-то невосприимчивость к этим ударам черенком выработалась, потому что я не могу ничего с собой сделать.
Закрываю глаза, тянусь щекой к его ладони, которую он поднял, чтобы заправить за ухо мои волосы, упавшие на лицо, практически готовая заплакать. От злости на себя, от обиды на него, от удовольствия, от желания, от которого, как ни прячься, какие стены ни возводи, все равно никуда не сбежать.
Чем дольше притворяешься, тем хуже в итоге. Тяжелей, больней, последствия серьезней.
Я знаю все это, те же грабли, помните? Но все равно отвечаю на поцелуй, едва Игорь касается своими губами моих.
Лишь бы не показаться безумной, лишь бы не показаться. Хотя, может, и черт с ним? Все настолько неправильно, что какие вообще могут быть разговоры.
Он прижимает меня к стене, нащупывает первую пуговицу на рубашке, а я запускаю пальцы ему в волосы. Нет, пожалуйста, не торопись, Игорь, не сейчас, не сегодня.
Я знаю, что он уедет, пропадет снова. Я знаю, что для него все это несерьезно, приятный бонус от встречи. Я знаю, что потом сгрызу все ногти от понимания того, что, возможно, мы больше не увидимся, и тут уж бутылкой вина не отделаешься.
Я не имею понятия, чем он сейчас занимается, даже не догадываюсь о том, где он живет, вообще не в курсе свежих подробностей. Но, несмотря на все это, вот он – тот самый человек, которого я знаю лучше всех на свете.
Сильный, слишком независимый, добрый, хоть и с прибабахом, конечно. Открытый для всех, но, одновременно с этим не позволяющий никому подобраться слишком близко.
С ним очень просто дружить, но строить отношения… Нет, я всегда ему говорила, что при одной мысли об этом бежала бы прочь на предельной скорости.
- Лер, – я не сразу поняла, что он меня больше не целует, руки не убрал, переместил ладони на мои запястья, серьезным стал, хоть и зрачки по-прежнему расширены до безумия.
- Что? – спрашиваю, не отводя взгляд, хотя уже начинаю чувствовать дискомфорт.
- Я не могу так больше, – он говорит медленно, четко.
Наигрался, значит?
Слова Игоря ударяют, больно ударяют, сразу пытаюсь освободить руки, застегнуть пуговицу на блузке, но Ветров не дает.
Черт, как же бесит эта пуговица!
- Лер, Лер... – шепчет он успокаивающе, наклоняется ближе, прислоняется лбом к моему, и я практически сразу затихаю.
Пожалуй, Игорь бесит меня ещё больше пуговицы, неужели не понимает, что до одурения меня доводит?!
- Ты меня не так поняла, – говорит настолько близко, что я как будто внутри себя его голос слышу.
- Тогда объясни, – стараюсь восстановить дыхание.
- Хорошо, – Игорь сперва отпускает мои руки, потом сам застегивает пуговицу на рубашке, отходит на шаг и лишь затем продолжает. – У нас с тобой неправильно
