Неожиданное счастье - Светлана Краас
Анжела прошла быстрым шагом до остановки такси, села в машину и, доехав до своего дома, велела водителю подождать. Взяла в гардеробной всегда собранный чемодан, помещающийся в ручную кладь, закинула в сумочку заграничный паспорт, закрыла дом, села в ожидающее её такси и поехала в аэропорт. Дорога заняла ровно столько времени, чтобы купить билет. Анжела перед регистрацией успела выпить кофе и сообщить детям о своём решении.
– В городе детства никого нет, – думала она, – из её родных там никого.., а вот её первая любовь… живет ли он ещё там?
Зачем и почему ей так приспичило полететь в город детства и первой любви, она не знала, но чувствовала – её туда кто-то или что-то тянет…
В самолёте, отказавшись от еды и удобно устроившись в кресле первого класса, девушка задремала – перелёт был долгим. Проснулась от того, что молодой и красивый стюард тихонько дотронулся до её предплечья.
– Мы заходим на посадку, нужно пристегнуться и приготовиться к выходу, – сказал он ей тихо и вежливо. Улыбнувшись стюарду и слегка кивнув, она пристегнулась и стала смотреть на приближающиеся огни её города детства.
Спустившись в город, девушка выбрала такси на стоянке и попросила отвезти её в центр города, в хороший и комфортабельный отель. Таксист оказался адекватным, вёл машину быстро и спокойно. Анжела оставила в номере свои вещи и пошла бродить по знакомым улочкам детства. Дошла до любимой части города, где стоят трехэтажные каменные дома: в детстве ей нравилось по вечерам заглядывать в окна таких домов, когда они с родителями проходили мимо. Они всколыхнули в ней былое и радостное чувство.
Так, погрузившись в воспоминания, она не заметила, как оказалась в своём дворе детства. Ошарашенно оглядываясь по сторонам, она узнавала и не узнавала окрестности двора. Вот клён: он так и стоит, а под ним столик, на котором "рубились" в домино старики с весны до осени из года в год. В центре двора раньше были установлены качели и горка, а теперь – красивый детский городок из дерева с резьбой, такой знакомой и родной. Там под вязом стояли скамейки друг напротив друга, где они с Димкой часто по вечерам лежали, смотрели сквозь листву на небо, искали красивые фигуры в проплывающих мимо облаках.
Одна скамейка оказалась очищена от снега, и Анжела по протоптанной тропинке в сугробах подошла и легла на неё. Вечерело. Слышны были шум проезжающих машин, крики детей и возмущённые возгласы взрослых – во все времена было трудно загнать расшалившихся на свежем воздухе детей домой. Но девушке эти шумы совсем не мешали, наоборот, они её погружали в такой шумовой вакуум, в котором она слышала всё вокруг, и в то же самое время совсем на это не реагировала. Она лежала на своей скамейке, смотрела сквозь ветви вяза в вечернее небо и ревела, слёзы текли и текли, а небо было затянуто тяжёлыми, свинцовыми облаками и казалось таким низким и давящим… это небо.
Вдруг неожиданно небо осветилось цветными лампочками и девушка увидела, что ствол дерева обвит гирляндой и над обеими скамейками тоже висят свешиваясь вниз провода с мигающими цветными лампочками. В сумерках провода не были видны совсем, только яркие лампочки, и от этого небо не казалось теперь таким суровым и тяжёлым.
Несмотря на то, что лежать уже становилось холодно, уходить совсем не хотелось. Анжела решила полежать ещё чуток, пока не начнёт совсем уж подмерзать и набраться ощущениями детства по самое не балуйся.
– А потом можно и в бар зайти, погреться, – подумала она и стала дальше любоваться деревом в огоньках. Моргнула и подержала глаза закрытыми, чтобы запомнить эту красивую картинку, а когда открыла, чтобы ещё раз запечатлеть увиденное.., то хорошо, что она лежала, иначе свалилась бы от неожиданности! Над её лицом склонился мужик с бородой в шапке-ушанке… Кожаные шнурки на "ушах" шапки качались и почти задевали лицо девушки.
– Чтоб тебя, – от неожиданности эта громкая мысль оформилась в тихий возглас. Мужчина услышал его, довольно хмыкнул и нарочито серьёзно спросил:
– Чего развалилась тут на чужом месте? Долго ещё лежать собираешься или как?
– А где написано, что лежать можно только определённым людям в определённое время? – парировала Анжела. – Подумаешь, царь какой, – продолжила она. – Вот ещё одна скамейка, ложитесь и лежите, сколько влезет. Вы, видимо, местный, а я только сегодня приехала, специально, чтоб на этой скамейке под этим вот деревом полежать. Будьте добры, дайте насладиться моментом. Мужчина резким движением придвинулся и заглянул ей в глаза.
– Искорки, как падающие звёзды, – произнёс он глухо.
– Димка, ты что ли? – вскочив со скамейки, вскрикнула девушка.
– Угу, я что ли, – распрямляясь, отвечал он. – Ты какими такими путями-дорогами? Столько времени прошло, я уж и ждать почти перестал, отмерил для себя этот Новый год рубежом: если не приедешь, то пущу всё здесь под застройку, держать уже сил никаких нет.
Девушка, не слушая его слов, кинулась ему в объятия и зарыдала ещё сильнее, чем до этого.
Дмитрий Сергеевич обнял её за плечи и стал успокаивать:
– Ну-ну, довольно, а то ещё примёрзнешь ко мне, и придется тебя отдирать с кожей.
Он нашёл в своём кармане бумажный платок и, мягко отстранив голову девушки, стал вытирать её заплаканное лицо. – Смотри-ка, искры свои промыла, светят теперь, аж, слепят, – хмыкнул он.
Анжела сквозь слёзы смотрела в лицо своего друга детства и не могла сдержать радости.
– Димыч, я так рада тебя видеть, ты не представляешь. Ведь я не знала про тебя, живёшь ли ты тут ещё.
– Анжела, хватит на холоде с мокрым лицом стоять, пошли в машину, там у меня чай в термосе и бутерброды с маслом и сыром, как ты любила, помнишь?
– Помню, а ты как помнишь?
– Я и не
