Птицы - Алексей Суслов
Девушка прибавила газу, взглянула на часы. 7.48.
Если не успеют в Блу-Грей-холл, он оторвётся на ней по полной программе. И на этом рэпере, который… уснул! Мужики могут уснуть в любом положении тела. Как бегемоты и слоны. И мысли их не выжигают изнутри, а тут хоть ори на всю Москву. Но Москва слезам не верит, увы, и тем более их не слышит.
Глава 3
А.М.Младший спустился со второго этажа по героической лестнице в одних красных трусах. Его лысый египетский череп прямо сверкал, ну (прямо) Фаберже. Из домика из красного кирпича вышли два мордатых жердя, один встал у дорожки, на которой продюсер начал своё движения по земле, а второй подошёл к машине, где замешкались Оля и Лекс. Жердь постучал костяшками пальцев об окно, мол, какого (…)? Дверцы открылись, двое вылезли как раз тогда, когда абхазец залез в свой мини-фонтан и принялся принимать самые тонизирующие водные процедуры. Он практически существовал в водной стихи, пока не спал: вода во внутрь и вода во вне. Особую страсть г-н Керания питал к плодам бахчевых, причём круглогодично.
– Ну, чё вы там встали, бегом сюда! – Абхазец помахал своим подопечным (подопытным) зелёным махровым полотенцем, поглаживая густо волосатую грудь, чем напоминающим ёршик. – Жрать охота, а без ваших кислых рож, ну прямо никакого аппетита! – Охранник помог грузному боссу покинуть осенний оазис.
Лекс плёлся за Олей, лениво поглядывая по садам Арслана Маратовича. Там – мраморная статуя перуанской принцессы очень нежного возраста, с венком синих роз и гирляндой пронзительно кумачовых роз; чуть далее, у двух сосен – миниатюрный домик, из которого выглядывали задорные головки двоих лилипутов обоего пола; через 33 шага – здесь рэпера поторопили со входом во дворец личного рая всемогущего и всесильного г-на Керании. Лекс оглянулся назад – парочка лилипутов приступила к купанию огромного кота, чей панический вопль огласил всё поместье и проник во все уши, кроме хозяина этого "заповедника".
В пустынном (пара кадок с дикорастущими растениями, да две груши для тренировки бицепсов) холле гостей встречали две жены продюсера. Обе – полные противоположности друг дружке: у старшей вились по плечам натуральные чёрные волосы (очень-очень чёрные), светлые глаза пронзали насквозь в подобие рентгена, красное с белым поясом свободное платье дополняли худенькие руки, упёртые в бок. Руки были настолько бледны, что можно было предполагать лёгочные заболевания в этом усталом и замученном теле; вторая, младшая пассия особо ничем не выделялась, может быть – лишь отсутствием гармонии между телом и тёмными как египетская ночь раскосыми глазёнками – двумя бусинками чёрного жемчуга. Обе живые мумии взяли за руки Олю и Лекса, и вся группка направилась на второй стеклянный этаж, а сзади, болтая по радиотелефону, плёлся одурманенный крепким никотином продюсер, в не по-размеру свободных фиолетовых тапочках.
В этом комнатном аквариуме пахло утренним морем. Из динамиков под потолком слышался шум волн, встревоженные чайки резали слух, детские озорные голоса как два свистка сменяли чаек, потом происходило возвращение к водной стихии, и так круглые сутки, кроме летних гроз, когда дом погружался в тишину вампирического склепа. Лекс присел в глухом уголке на кожаный диван в форме авангардных крыл чёрного ангела, рядом с книжным стеллажом, где среди тонких книжек притаились CD, куда объёмнее, куда заметнее. В противоположном уголке расположились Оля и две женщины Арслана Маратовича. Сам хозяин первым делом с слегка суетными движениями наполнил свой "кубок" душистым винцом, употребил, поморщился как старый алкоголик, почесал кадык и уставился диковатым взглядом в мозаику средневековой баталии на море, нависшую над удлинённой головой Лекса. Молодой человек гладил толстую рыжую кошку, кормящую пятерых крошечных котят, мешающих друг другу, в то время как молодая мать вылизывала самого крайнего из ещё почти лысых малышей.
– Так-так, почему такая неблагородная тишина в нашем благородном собрании? – съехидничал слегка захмелевший продюсер, обходя как лечащий врач надоевших пациентов своими полубезумными глазами-свёрлами. Никто не смотрел на него, словно он был лишь один голос, прозрачный человек-призрак.
– Мы устали, – Оля пыталась унять дрожь в ногах, но с таким же успехом можно человеческими усилиями остановить океанское цунами. Человек бессилен против того что сильнее его. Керания положил у всех четверых по два листочка писчей бумаги сероватого оттенка. Обе его любовницы переглянулись, вторая пожала плечами на бессловесный вопросительный взор своей старшей подруги.
– Выкидывайте из себя всю ненависть ко мне. Последствий в виде кары не будет, не в моих интересах подрывать на корню свой бизнес, потому что бизнес сделал меня выше всех вас, круче всех вас. А вы кто такие? Вот вам карандаши, пишите, бунтовщики, пишите что вас не устраивает в МОЁМ РАЮ. А я как Бог буду делать выводы.
Глава 4
Очень трудно говорить правду тем, кто о ней и не слышал никогда. Если человек никогда не видел Солнце (например, он находился в подвале, будучи жертвой какого-то маньяка-садиста), ему ни за что не понять, насколько оно величественное и насколько оно отличается от тьмы. Когда "дорогие гости" удалились кто куда, Арслан Маратович, совсем не являясь вторым Гоголем, бросил "откровения" своих подчинённых в пахнущий елью камин. А ведь он даже не знал, что те бумаги так и остались девственно чисты, все мысли остались там, куда ушли эти люди, которых Арслан Маратович и за людей не считал: кто не заработал страх и преклонение среди толпы, тот зря получил хитрость и лукавость от дьявола. Зачем ты нужен ЭТОМУ МИРУ, если ты не от него?
Утром во двор Арслана Маратовича кто-то кидал пустые бутылки. Собаки так переполошились в своих вольерах, что одному из охранников стало по-бабьи плохо: он даже обмочил свои штаны, купленные где-то в Европе, на Хэллоуин. Пока два остальных "жандарма" приводили его в чувства, вливая медицинский спирт в ноздри, полуголый продюсер выполнил сразу два дела одновременно: и вынес мозг неизвестному абоненту в телефоне и выпустил озверевших псов на дикую охоту. Три огромных псины бросились во все стороны 89 га усадьбы того, кто кормил их исключительно парным мясом
