Хороший опыт - Дарья Согрина – Друк
– Позволите вам помочь, госпожа Новинц?
– Рада тебя видеть, Тома. И спасибо. Мне кажется, что я в спешке напихала куски гранита в свой багаж.
Злата нахмурившись, взглянула на меня, а за тем на юриста, который неторопливо направился в противоположенную сторону, словно издеваясь над моей приятельницей.
– Бабник! И как ты его терпишь! – негодующе прошептала она, подходя ко мне.
– Личная жизнь моих сотрудников – не мое дело. Он счастлив, а значит, успешно выполняет свои обязанности.
– Подожди, он еще разобьет сердце кому-нибудь из коллег. Посмотрим, как ты тогда запоешь.
Я взглянула с хитрой ухмылкой на Злату, которая была выше меня на голову. Рядом с ней я казалась гномом, пусть и стройным. Метр шестьдесят, без каблуков.
– Если Тома заведет интрижку в фирме, я его уволю. Перед тем, как принять его на работу, мне пришлось потрудиться и собрать на него не только профессиональную информацию.
– Ага, значит, ты его держишь за яйца! – ликующе воскликнула Злата и ткнула в мое плечо своим пухлым кулачком, но тут же сморщившись, отдернула руку. – Слушай, ты должна лучше питаться, а то скоро твои кости разорвут изнутри кожу.
Я покачала головой. Работая над проектом, я забывала не только завтракать, порой даже спать. На одном кофеине тяжело набирать массу. Хорватско-американский проект был важен для меня и моей небольшой компании и должен был выглядеть безукоризненным.
– Вернемся из командировки, и я отправлюсь на неделю куда-нибудь на Восток, где еда калорийная, а мужчины горячие.
Злата прыснула, подтолкнув меня в сторону Томы, махающего рукой, который уже успел погрузить мой чемодан в багажник ядовито-желтого такси.
– Пошли, роковая женщина! С твоим ритмом жизни, ты можешь рассчитывать лишь на мумии египетских фараонов. Они закроют глаза на твою любовь к работе, готовы ждать тысячелетиями и самое главное – не обманут твоих надежд!
Я прикусила губу, с неистовством впиваясь зубами в плоть. Вкус металла коснулся рецепторов языка, а боль остановила приступ слез.
Избранники всегда не оправдывали моих ожиданий. Впрочем, не одна я такая, кто пишет голливудский сценарий в голове, а потом прибывает в шоковом состоянии, узнав, что продюсеры изменили финал и убили героя.
Риека окропилась звездным небом. На горизонте, среди безмятежных волн мигали огни судов. Где-то вдали гулом отдавалась музыка, а по редким облакам заскользили лучи прожекторов. В Хорватии разгар туристического сезона. Клубы, пляжные вечеринки, концерты, старый город перестает прибывать в одиночестве.
Я наполнила вновь бокал и тяжело вздохнув, отпила. На этот раз глоток был маленьким – нужно было убрать вкус крови.
Мирна, одна из моих подопечных прыгнула на колени, и, свернувшись калачиком, замурчала. Обычно она начинает мять мое колено, выпуская когти. Но сейчас я была в шортах и холодная кожа не привлекала пушистую озорницу.
Теперь мне, вероятно, придется сидеть в плетеном кресле, пока не допью вино, а Мирна не насладится сном. Вот только сейчас у меня был выбор: убрать кошку с ног и уйти с террасы или продолжать любоваться хорватской ночью. А тогда в Нью-Йорке, я не могла выбирать.
Я, Злата и Тома уже час сидели в конференц-зале. Напротив нас за овальным и начищенным стеклянным столом, находилось шестеро юристов мистера Райса. Самого владельца «Райс Констракшен» не было и в помине. Он опаздывал.
Мы мчались сюда на всех парах. Злата и я только успели принять душ и вырядиться в строгие офисные платья, которые делали нас похожими на клонов, да собрать волосы в тугие хвосты. Две блондинки в траурных футлярах: одна худощавый гном, вторая грузная волейболистка. Минимальный макияж. Мымры одним словом. Но того требует профессиональная этика, не на вечеринку мы же собрались.
Не знаю, как чувствовала себя Злата, но меня уже начинала одолевать дремота. Я не могу спать в самолетах. Предпочитаю погибнуть в здравом рассудке, если случится авиакатастрофа. Боюсь я этих алюминиевых птиц, и страх заставляет меня бодрствовать.
И вот, вместо того, чтобы уже быть на полпути к уютному номеру отеля, а вскоре окунуться в мир снов на пару часов, до бурного празднования удачной сделки, я сижу, хрен знает на каком этаже небоскреба, и жду, когда мистер Колин Райс соизволит явиться в свой офис, дабы черкнуть размашистым почерком на тройке бумажек.
Я одернула себя. Чего я злюсь? Это Нью-Йорк! Здесь сплошные пробки! А может, случилась какая-нибудь беда? Может он попал в аварию или у него внезапно скончалась тетушка. А может он сам болезненный тип, страдающей отдышкой или же передвигающийся в инвалидной коляске.
Надо было поинтересоваться, кто он такой. Но я слишком увязла в болоте по подготовке проекта, что свалила сбор информации на Тому, который изложил только факты о нашем будущем партнере. Конечно, если бы владельцем фирмы была женщина, то мой сластолюбивый юрист мне предоставил полное описание – вплоть до размера груди и сколько раз дамочка была замужем.
О Колине Райсе я знала лишь то, что он владеет одной из самых крупных строительных фирм в США, вдовец, среднего возраста, увлекается мотоциклами и занимается благотворительностью.
Мотоциклы! Значит, инвалидная коляска отпадает вместе с отдышкой. Остается авария, пробки и родственники при смерти. Моя фантазия могла расширить горизонты и погрузить меня в сладкий сон, но этому не дано было случиться. Его величество король строительных кранов и владыка гипсокартонных стен да стеклянных зданий, наконец, прибыл. А вернее ворвался ураганом в конференц-зал, что-то тараторя в смартфон – на китайском или японском или корейском.
В чем Тома оказался прав, мистер Райс не был ни юнцом, ни глубоким стариком. Лет сорок – пятьдесят, хотя фиг разберешь этих американцев. Брэд Питт и Джордж Клуни совершенно не выглядят на свой возраст, про Тома Круза вообще молчу.
Он прошел на пустующее между юристами место и плюхнулся на стул, не прекращая разговор, не поздоровавшись, и даже не удостоив нас взглядом.
Мне всегда казалось, что американцы – сама вежливость. Но этот бизнесмен был видимо исключением. А впрочем, неважно, главное подписать бумаги, получить наши деньги и мы, надеюсь, никогда больше не столкнемся.
Я взглянула на Злату, ее брови выгнулись на переносице, а губы превратились в льняную нить. Ага, значит этот тип в костюме, как у Харви Спектера тоже ей не нравится.
Голос Мистера Райса продолжал что-то доказывать оппоненту на другом конце, одновременно он спешно просматривал документы, так любезно сложенные юристами перед ним в стопку. Он был недурен
