Варежки со снегирями - Наталия Беззубенко
А Олег? Ни минуты не раздумывал, понесся встречать Новый год с посторонними людьми, корпоративная этика и все такое, но это же светлый семейный праздник. Когда они встречали его вдвоем в последний раз? Она на минуту застыла. В прошлом году – в пафосном ресторане «Государь» (под несмешные анекдоты ведущего и оглушительную музыку), в позапрошлом – у каких-то дальних, но необходимых для бизнеса родственников (под дикие вопли их троих детей и армейские шутки), в позапозапрошлом – в холодном пансионате с бывшими однокурсниками (должен был прилететь какой-то Мотыльков из Штатов, но рейс отменили, и Олежек подрастроился, а потом напился). Снегири на варежках косились на нее темным глазками и даже жалели – продрогшую, под чужим забором, со слоеным тортом в руках. Она чувствовала себя лишней. Не только сейчас, но вообще в его жизни, под ритм которой она подстраивалась все эти восемь лет.
У ее праздника был другой вкус. Посеребренные инеем мечты. Хвойно-апельсиновый запах. Детская восторженность. Нет, сегодняшняя ночь станет восхитительной. Она будет делать то, что ей хочется, что приносит ей радость. И встречаться только с теми людьми, с кем ей очень хочется встретиться.
На крыльце хлопнула дверь, приоткрылась калитка не сразу, возились с замком. Показался Олег, его лицо вытянулось при ее виде:
– Луш, а ты чего здесь? Мы же все там уже.
Она вложила коробку с замороженным тортом в его горячую ладонь:
– Новогодняя доставка от Снегурочки. К чаю.
– Во ты даешь! Кир суши просил принять, сейчас подвезут. Говорил же – оливье твое не в тему будет. Прикинь, Киру мой проект понравился! Реально понравился! Вот этот, по кофейням. Ну, ты еще мне с презентацией помогала. Ну, логотип у них с совой. Детали, конечно, надо еще до ума довести, это понятно, но в целом…
Она внимательно смотрела на этого симпатичного, целеустремленного, молодого мужчину и пыталась понять, почему она ничего не чувствует. Ни злости, ни обиды, ни нежности. Декабрьский морозец расставил всё по своим местам, снежок припорошил второстепенное, оставил главное – все восемь лет она любила этого чужого человека.
– Ну давай, Луш, проходи.
В голове раздался бабушкин голос: «Ларчик, под Новый год нужно выбрасывать старые вещи, чтобы освободить место для новых». Она смотрела на довольную расплывшуюся физиономию Олега и понимала, какое старье вылетит из ее жизни в первую очередь:
– Уже не надо!
Из-за поворота вывернула машина и поползла в их сторону по заснеженному проулку, но это оказался не доставщик суши, а таксист, который их сюда и привёз. Окно опустилось, из него выглянул парень в красном колпаке:
– Девушка, вы телефон на заднем забыли. Держите.
Все-таки она запихнула мобильник в карман шубы. Пригнулась к водителю, поблагодарила и робко спросила:
– А можете отвезти меня обратно? В город? Я заплачу в два раза больше. Мне очень нужно.
– Конечно, можем, – раздался тоненький женский голос с пассажирского сиденья. – Просто так.
Лариса забралась в теплое, пахнущее мандаринами и хвоей нутро машины. На девушке тоже был новогодний колпак, она задорно улыбалась:
– Мы на площадь, к новогодней елке. У нас традиция такая, семейная. Не хотите с нами?
– И давняя традиция? – спросила Лариса, разглядывая дисплей своего телефона. Ни одного звонка от Олега, он так и не заметил ее отсутствия. Ни капли горечи, сухая констатация очевидных фактов.
– Восемь лет, – отозвался парень, – мы там и познакомились, да, Ларчик?
Её тезка нежно чмокнула мужа в щёку.
Лариса смотрела на светящихся счастьем гномиков в новогодних колпаках и думала, как же эти двое подходят друг другу, как Инь и Ян. От них искрило счастьем и радостью, и эти искорки долетали на заднее сиденье, наполняли и ее какой-то чудесной легкостью. Как же просто быть счастливой! И она хотела быть счастливой в эту новогоднюю ночь.
Вселенная откликнулась на ее желание тремя сообщениями.
«С наступающим! Будешь на площади в полночь, присоединяйся. Все наши уже здесь. Буду рад видеть!»
«В смысле вас двоих с Олегом».
«Тебя особенно» – это, последнее, отправитель сразу же удалил, но она успела прочитать два словечка, выпорхнувших пугливыми снегирями в волшебную новогоднюю ночь на волю.
Его взгляд она помнила до сих пор, еще со времен их студенчества, никто и никогда не смотрел на нее так по-особенному, как он. А потом между ними оказались тысячи километров, недосказанные слова и редкие поздравительные смски.
– Ребята, я с вами на площадь. Только на Ульянова притормозите, мне домой заскочить нужно, переодеться.
Легкая шубка только и годилась для того, чтобы в ней грациозно выбрались из такси, дошли до гостеприимно распахнутой двери, небрежно сбросили в жаркой прихожей и оставили среди других мохнатых сородичей на вешалке. Обещали до минус двадцати в новогоднюю ночь. Легкая шубка оказалась не готова к таким суровым испытаниям. То ли дело любимая парка оверсайз с капюшоном, отстроченным мехом, и унты со снежинками. И, конечно, пушистые варежки с красногрудыми снегирями. Никакой это не подростковый наряд! Ей так удобно. Ей так нравится. И время подходящее.
Самое время быть счастливой!
