Диана Стоун - Коварный замысел
С самого начала Сандра потянулась к ней, одарила своим расположением. Возможно, дело было в том, что светловолосая, с бледной кожей и большими серыми глазами миловидная Глэдис чем-то походила на нее саму – точнее, казалась ее бледной копией; может, слабое здоровье Глэдис вызывало в ней сострадание, а может, в то время Сандра еще не слишком твердо стояла на ногах и откровенное восхищение Глэдис льстило ее самолюбию. Как бы то ни было, они подружились, и Глэдис, которая была на четыре года моложе, стала, сама того не желая, ее наперсницей. Несмотря ни на что, она по-своему любила Сандру, хотя и не всегда приветствовала ее попытки вмешиваться в свою жизнь. Тем не менее именно Сандра помогла ей увидеть Кайла в истинном свете и вот теперь предоставила ей возможность побыть одной, прийти в себя…
При мысли о Кайле у Глэдис задрожал подбородок. Поначалу она никак не могла поверить в то, что это произошло. Кайл казался таким уверенным в себе, в своем чувстве к ней, он столько раз говорил ей о своей любви. Они даже обсуждали, когда и где поженятся. Но однажды в разговоре Сандра вскользь упомянула, что у Глэдис больное сердце, и Кайл стал выдумывать различные предлоги, чтобы не встречаться с ней.
Внезапно на ветровое стекло упало несколько крупных капель дождя, и, отогнав невеселые воспоминания, Глэдис постаралась сосредоточиться на дороге. Сейчас дорога спускалась вниз по пологому склону в сторону бухты. Подъехав ближе, она увидела дамбу и рыбацкие баркасы, вытянувшиеся в линию вдоль всей ее длины, а потом дорога опять поднималась вверх, где через пелену зарядившего мелкого дождя уже виднелся дом, который стоял чуть в стороне, обособленно, как бы сам по себе.
Наверное, это и есть Бриксхолл, решила Глэдис и окончательно стряхнула с себя грустные воспоминания и мысли. Они уступили место вначале недоумению, затем изумлению – высокий каменный забор, увитый хмелем, стены из желтоватого кирпича, круглая башенка с восточной стороны, металлическая крыша… Сандра не упоминала, что дом такой огромный и внушительный, и теперь Глэдис не без внутреннего трепета взирала на мощные стены, поднимавшиеся перед ней.
От незапертых железных ворот к дому вела короткая подъездная дорога, выложенная каменными плитами, между которыми проросла трава. Проехав по ней, Глэдис затормозила и удрученно подумала, что это не совсем то, чего она ожидала. Не то это место, где можно провести пару недель в полном одиночестве и обрести покой. Вблизи дом выглядел еще более подавляющим. Глэдис нервно сглотнула. Это же особняк, родовое гнездо, лишь на уборку которого требуется целая дюжина слуг. Сандра дала ей ключ, и, представляя себе обычный большой дом, – дом, а не особняк! – Глэдис захватила с собой спальный мешок, чтобы спать в нем, пока не приберется в доме, не проветрит постель. Теперь же все ее приготовления и рассуждения казались нелепыми. Сандра говорила, что некая миссис Окли заходит время от времени открыть окна и проверить, все ли в порядке, но теперь, сидя в машине, Глэдис начали охватывать сомнения. Разве в такой дом заходят, чтобы просто проветрить? Да тут, должно быть, десятки комнат: столовые, гостиные, спальни…
Глэдис перевела взгляд на наручные часы. Начало шестого. Через пару часов стемнеет, и, хотя ей не очень хотелось ехать назад, в ближайший городок, до которого было около десяти миль, да к тому же в дождь, перспектива провести ночь одной в этом огромном, мрачном на вид особняке казалась еще менее привлекательной. На заднем сиденье машины был сложен ее багаж: спальный мешок с подушкой, сумки с одеждой, постельным бельем и запасом провизии на первые два-три дня, а также ноутбук с черновыми записями первых двух глав любовно-исторического романа, который она начала писать незадолго до этой поездки. Она давно мечтала написать книгу, по крупицам собирала материал, придумывала сюжет, и вот теперь оставалось только сесть и воплотить свой замысел в жизнь. Эти две недели отдыха – прекрасная возможность поработать над книгой.
Глэдис с детства увлекалась литературой и историей, но считала это просто приятным хобби. Но год назад у нее вдруг возникла идея написать несколько коротких исторических повестей, которые она, ни на что не надеясь, отнесла в одно издательство. К ее удивлению, повести приняли и сразу же напечатали, а ей предложили попробовать себя в качестве романистки. Это придало ей уверенности в себе и в своих силах и вселило надежды на будущее.
Глэдис откинулась на сиденье. Если она сейчас уедет, то, скорее всего, в ближайшее время ей не представится такой прекрасной возможности поработать над книгой.
Дождь закончился так же неожиданно, как и начался, и сквозь облака проглянуло солнце. Глэдис невольно залюбовалась тем, как веселые апрельские лучи позолотили оконные стекла, прогоняя мрачное впечатление. Глэдис вдруг захотелось остаться. Разумеется, глупо проехать столько миль и даже не заглянуть в дом, который с появлением солнца уже не выглядел таким подавляющим. Если бы в Бриксхолле поселился рачительный хозяин, подумала Глэдис, то он мог бы превратить его в уютный дом. Не составляло большого труда представить, какую гордость, должно быть, испытывала Сандра, став его владелицей.
Все окна фасада были зашторены, и Глэдис с присущим ей живым воображением представила себе дом живым существом, который несколько настороженно смотрит на мир из-под прикрытых штор. Как жаль, что здесь больше никто не живет, с грустью подумала она. Пустой дом – это так печально.
Глэдис решительно открыла дверцу и вышла из машины. После дождя заметно похолодало, и Глэдис поспешила снова надеть легкую курточку, которую сняла в машине. Куртка была легкая, но теплая, и она сразу же согрелась и стала рыться в сумочке в поисках ключа, который вручила ей Сандра перед отъездом.
Ключ повернулся без натуги, и тяжелая дубовая дверь легко подалась внутрь безо всякого скрипа и скрежета, как можно было ожидать. Усмехнувшись своему живому воображению, с готовностью подсовывавшему всяческие устрашающие картины, она ступила в холл и с облегчением отметила, что портьеры, которыми задернуты окна по обе стороны двери, пропускают свет. Закрыв дверь, Глэдис подошла к одному окну и отдернула штору.
Оглядевшись, она увидела, что стоит в широком холле с высоким потолком. Напротив входной двери широкая дубовая лестница с резными перилами ведет на второй этаж. На стене лестничной площадки висит какой-то портрет. По обе стороны располагаются двери, ведущие, по всей видимости, в официальные комнаты: гостиные, столовую. Под лестничным маршем виднеется край потемневшего от времени старинного комода.
Внезапно Глэдис пронзило странное ощущение, что что-то не так. Она нахмурилась и еще раз огляделась. Ну, разумеется, как же она сразу не заметила? В доме на удивление чисто, если учесть, что здесь никто не живет. Паркет, в центре устланный ковром, так тщательно натерт, что даже ощущается слабый запах воска.
